— Зачем «с куста»? В их распоряжении вот такие чудодейственные препараты, — Лера кивнула на синий дозатор в моих руках. Я с сожалением бросила его обратно в Лерину сумку.
— Тоже хочу.
— Если договоримся с японцами, будем и у нас выпускать этот продукт. Только это долгая песня.
Рядом с нашими креслами материализовалась стюардесса Марина с кофейником.
— Мне сказали, у вас неукротимая жажда. Налить вам кофе?
— О, давай. Ещё и кофе! Отлично.
— Я слышала, вы обсуждали японские витамины? — спросила Марина, наполняя наши чашки. — Вы уж побыстрее поставьте на производство этот волшебный препарат, Валерия Владимировна. Я тоже урвала себе коробочку. Это какое-то чудо.
— Но как тебе удалось заполучить эти витамины, Мариночка?
— А я ездила на выставку.
— Да неужто? — удивилась Лера.
— Конечно. Я столько лет проработала в этой сфере. Интересно было посмотреть. А у стенда ваших японских партнёров я оказалась как раз в тот момент, когда они проводили рекламную акцию и раздавали всем желающим дозаторы с витаминизированным подсластителем.
— Как несправедливо! — воскликнула я. — Всю неделю пахала на выставке, но витаминов мне не досталось!
— А я урвала, — победоносно посмотрела на меня Марина. — Удачно, правда? Я уже несколько дней их пью, они волшебные!
— Надо же, ты ездила на выставку… — пробормотала Лера.
— Да, Валерия Владимировна. Ностальгия, знаете ли. Всё ещё с нежностью вспоминаю о тех временах, когда я работала в «Фармаконике»… Как же было хорошо! — стюардесса прерывисто вздохнула. — Вот, захотелось посмотреть, какой вы сделали стенд для Токио. Как растёте, развиваетесь…
Марина бросила на мою попутчицу взгляд, полный отчаянного укора, и отправилась дальше в обнимку с кофейником.
— Что же вы не возьмёте бедную малышку обратно? — спросила я.
— Это от меня не зависит, — сухо ответила Лера. — Бедная малышка капитально напортачила и подставила компанию. Её некомпетентность обошлась предприятию в кругленькую сумму.
— А Марина точно виновата? Насколько я знаю, в больших корпорациях со сложной иерархией, вот как у вас, всегда существует возможность спихнуть свою вину на коллегу. Например, на подчинённого.
Лера задумалась.
— Не знаю… Да, помню, ходили слухи, что Марину подставила Беата… Повесила на неё дохлых кошек, а сама вышла сухой из воды. Но ничего не доказано. Руководство поверило Беате. Даже если она и подставила Марину, то сделала это виртуозно, с блеском. В результате имеем то, что имеем: Беата процветает на посту директора по маркетингу, а Марина — с её талантами рекламщика — подаёт чай и проверяет запасы туалетной бумаги в авиационном клозете.
— Раз она талантливая рекламщица, могла бы снова устроиться по специальности, а не брать на абордаж авиакомпанию.
— К сожалению, финансовый урон был капитальным — нам даже пришлось отзывать несколько партий медикаментов. Марина попала в касту неприкасаемых. К ней молниеносно приклеился ярлык недобросовестного и нечистого на руку сотрудника. Её больше никто не хотел брать к себе. То, что она подалась в бортпроводницы, наверное, было жестом отчаянья.
— Бедняжка! Я рыдаю.
— Да брось. Разве ты умеешь сочувствовать? — желчно усмехнулась Лера. — Ты же сделана из стали.
— Спасибо за комплимент… А о каком выступлении говорила тебе румяная купчиха?
— Какая купчиха?
— Ира.
— Ах, Ира! — улыбнулась однокурсница. — Смешно, что ты назвала её купчихой.
— Разве она тебе не напоминает краснощёкую красавицу с картины Кустодиева, попивающую чай с вареньем? Так и вижу её в деревенском антураже — стол накрыт в тени под яблоней, солнце печёт, пахнет травой и сдобными булками…
— Выглядит Ира, конечно, простушкой. Но внешность бывает обманчива. Ира, между прочим, блестяще защитила диссертацию по биологии… Но ты права, в характере Иры, действительно, есть что-то купеческое — она нетороплива и рассудительна.
— Я имела в виду не характер, а внешность. Так что там с выступлением?
— Насчёт выступления. Дело в том, что я готовлю благодарственную речь. Мне должны вручить «Оскар».
— Ух ты!
— Да. Два месяца назад в нашей компании освободилось место коммерческого директора. Генеральный мне сообщил, что этот пост по праву мой. Полностью с ним согласна. Никто в «Фармаконике» не вкалывает более самоотверженно, чем я. Отдала компании пятнадцать лет жизни и поднималась ступенька за ступенькой. И вот теперь — долгожданный приз!
— Безумно за тебя рада!
Я на самом деле искренне порадовалась за приятельницу. Наконец-то судьба вознаградит её за те страдания, которые я ей когда-то причинила. Вероятно, карьера сейчас представляет для Леры наивысшую ценность, а именно карьерный взлёт она и получит. Занять пост коммерческого директора в уральском фармацевтическом гиганте — отличное достижение для дамы, лишённой личной жизни и романтических отношений. Я и сама такой была, пока не встретила Константинова. Мой бизнес являлся для меня приоритетом — конечно, после дочки.
А у Леры и детей нет.
Работа — вот её божество.
— Тебе уже официально объявили о назначении?
— А что? Почему ты спрашиваешь? — забеспокоилась труженица.
— Да ничего. Бывает, что у руководства в последний момент меняются планы.
— Не каркай! — возмутилась Лера. — Ты даже вообразить себе не можешь, что для меня значит этот пост.
— Почему же? Хорошо представляю. Огромная зарплата, бонусы, статус, престиж, власть…
— Я имею в виду не прибыль, а мои затраты — нравственные и физические. Сколько нервов, пота и труда мне стоило, чтобы вскарабкаться на эту вершину!
— Ещё раз поздравляю!
— Кстати, команда, собранная мной, стала самой результативной за всю историю «Фармаконики»! У нас безумные продажи.
— Нет, Лер, я…
— И я, между прочим, изобрела особую схему взаимодействия с дилерами и принципиально новую систему продвижения фармакологических продуктов!
— …очень за тебя рада! Это здорово! Ты молодец!
Что она пытается мне доказать?
— Смеёшься надо мной? — подозрительно прищурилась Лера.
— Да боже упаси! Почему я должна над тобой смеяться?
— Потому что ты всю жизнь работаешь исключительно на себя, а я, по твоему мнению, батрачу, как проклятая, на чужого дядю.
— Вот ещё! — замахала я руками.
— Угу. В Японии ты выбрала для себя пятизвёздочный отель в районе небоскрёбов, а мы ютились в дешёвой гостинице неподалёку от выставки. Мой номер напоминал пенал для карандашей.
