— Что…
— Т-ш-ш-ш, — шикнула незнакомка в белом халате. — Не говорите ничего. Я здесь по поручению вашего отца. Вот, — женщина протянула мне старенький мобильный, — он хочет поговорить с вами. Только поторопитесь. У нас совсем мало времени.
Чувство обиды и страх тут же дали о себе знать, и тело мое будто сковало цепями. Яркие образы призрачного прошлого закружились перед мысленным взором, ослепляя своим огнем. Внутри стало мерзко. Что еще им от меня нужно? Почему никак не угомонятся? И где Артем? Я так и не сказала ему, хотя и собиралась это сделать…
Приняв трубку из рук медсестры, прижала ее к уху. Сглотнула шумно и выдавила:
— Да… слушаю.
— Артем рядом? — Спросил он резко, заставляя напрячься.
— Нет.
— Хорошо. Слушай меня внимательно, девочка. Слушай и мотай на ус! — Процедил зло, где-то на фоне послышались приглушенные всхлипы. Кто-то рядом с ним плакал. Мама?
— Что… что случилось? — спросила я и сжалась в ожидании ответа. Знакомая боль в области сердца усилилась, меня затрясло от подступающей паники, и я обхватила себя руками. — Что-то с Машей? Д-да?
— Ее сбила машина, — с леденящим душу спокойствием произнес он. — Маша в больнице, в реанимации. Мы с матерью сейчас же вылетаем к ней. Не знаю, что будет дальше, но нам потребуются деньги на лечение твоей сестры. Много денег, — повторил обреченно. Я почти воочию увидела, как скривилось его лицо. Как глубокие морщины разрезали высокий лоб. Как задергался выступающий кадык…
Стало страшно. Теперь по-настоящему. Жутко и страшно от того, что сейчас последует.
— Единственный человек, кто может может нам помочь — это Королев. И только ты можешь взять их у него.
— Н-нет… папа, нет!
— Да, Марин. Да! — Возразил сухо. — У нас нет другого выхода. Ты обязана выйти за него замуж и продолжить игру. Уже поздно что-либо менять. Артем уверен, что ты — Маша. И если ты сейчас ему признаешься, он нас всех уничтожит. Всех, понимаешь?
Я не выдержала. Отвернулась от любопытной медсестры и, зажав рот, тихо заплакала. За окном была глубокая ночь, на стене палаты мерно тикали часы. Неумолимо приближалось время рассвета.
Где-то в здании находился Артем. Такой же узник этой истории, как и я. Вот только в отличие от меня, он сам начал эту игру. Он ее затеял, прописал ужасные правила, которым я теперь обязана была следовать… Нужна ли ему правда? Моя правда…
— Ты не скажешь ему о подмене! — Продолжал отец, даже не подозревая что каждое его слово вонзается в меня отравленной стрелой. Моя судьба его не волновала… Для него я — тень, меня нет. Марины больше не существует… — Никогда не признаешься, поняла?! Королев не узнает о том, что ты не Маша. Он будет думать, что взял в жены Марию Куликову. И ты сделаешь все, чтобы этот брак стал крепким… ради сестры, Марина. Ради ее спасения. Ты ведь поможешь? Сделаешь, как нужно?
На секунду сердце замерло. Он ведь впервые просил меня о чем-то. Именно просил, не требовал, не приказывал. Он… умолял. Ради Маши. Ради ее спасения…
«Интересно, — мелькнула мысль, — сколько раз он готов принести меня в жертву, чтобы Маше было хорошо?»
Мне стало стыдно от своей жестокости. От того, что я сомневалась.
Да, мы никогда не были близки. Не знали толком друг друга. Не разговаривали по душам и не помогали друг другу. Но… я любила ее. Всегда любила… Она — моя половинка, часть моей души. Наши жизни соединены невидимой нитью, и ничто на свете не сможет ее оборвать. Ничто!
А сейчас жизнь моей сестры в опасности… на волоске. Маша нуждается во мне! И только я могу ей помочь. Я. Больше никто.
«Но… какой ценой, Марина? Какой ценой, ты подумала?!»
— Да, — ответила я и сжала зубы.
Я подумала. Подумала и решила.
— Но это будет моя последняя жертва, — добавила через секунду. — После я исчезну. Исчезну навсегда и по-настоящему. Мой долг перед семьей будет погашен, а вы… — запнулась. Закрыла глаза. В ярости сжала кулаки и продолжила: — Вы забудете о моем существовании, как сделали это четыре года назад!
Сбросив вызов, я тут же вернула трубку молчаливой свидетельнице нашего договора. Благо, она ничего не сказала. Покосилась на меня, как на сумасшедшую и тихонько выскочила из палаты.
За дверью послышался приглушенный мужской голос. Захотелось зажать уши руками, закрыться от него, спрятаться. Только бы не слышать. Не чувствовать, как медленно умираю.
— Зачем ты появился в нашей жизни? — тихо спросила пустоту, хоть и знала, что ответа не будет. — Зачем? Я не звала тебя…
— Я тоже, сладкая, — тот самый голос разнесся по комнате, словно раскат весеннего грома. Я вздрогнула, вскинула голову и, столкнувшись с ним взглядом, замерла пойманной птицей. — Но и ты ворвалась в мой мир без разрешения. Возникла из ниоткуда и одним взмахом ресниц изменила все вокруг до неузнаваемости… — Он подошел ко мне и наклонился, смешивая наши дыхания. Лицом к лицу. Глазами в глаза. — Кто ты, девочка? — Спросил низким шепотом, от которого все внутри меня подернулось ледяной коркой. — Откуда ты такая взялась? Скажи мне! Только честно. Кто ты?
***
В его глазах читался неприкрытый интерес, черные зрачки сияли, подобно редким жемчужинам. Огромные. Красивые и пугающие одновременно. Я никогда еще не видела таких глаз.
— Не молчи, девочка, — голос его был низкий с холодными властными нотками. — Я хочу понять тебя. Через несколько часов ты станешь моей женой… И я хочу знать о тебе все, милая. Все, понимаешь?
— Я… я не пониманию…
Под его пристальным взглядом чувствую себя неловко. Словно под микроскопом. Открытая и беззащитная. Мне страшно, стыдно и неловко от того, что вынуждена продолжать игру. Язык отсох, прилип к небу. А легкие скрутились в клубок и замерли.
— М-меня зовут Маша… Маша Куликова, — пролепетала я и начала отодвигаться. Натянув одеяло до самого подбородка, попыталась успокоиться. — И я та девушка, которую ты сам выбрал себе в жены…
— Та ли? — Спросил он задумчиво и наклонился ближе. — Чем больше времени я провожу с тобой, тем меньше тебя понимаю. Лицо, голос, даже запах такой же, как и тогда — не придраться. Внешне все такая же, один в один, но… — Артем нахмурился, продолжая внимательно меня рассматривать. — Почему мне все равно кажется, что ты другая? Там, в Москве ты вела себя иначе. Не так, как теперь. Почему?
Очередное сравнение с Машей подействовало на меня, как мощный стимулятор. Внутри что-то дрогнуло, всколыхнулось. Знакомое чувство несправедливости придало мне сил, разогнало, набежавшую вдруг, слабость. Я снова обрела способность говорить.
— Такое случается, когда принимаешь опрометчивые решения. Возможно, тебе следовало узнать меня получше, прежде чем делать предложение о браке?
Неожиданно чувственные губы Королева дрогнули, растянулись в коварной ухмылке. В серых, как грозовое небо, глазах мелькнул яркий свет. Он посмотрел на меня так, словно что-то задумал. Кивнул едва заметно, соглашаясь со своими мыслями. Как печать поставил.
