— Ты ему не рассказала? Почему? — не унималась она. — Сама ведь говорила, какой он хороший! Думаешь, Артем станет хуже относиться к тебе, если узнает? Он ведь и так ведет себя, как святой!
Конечно, бабушка права. Другой на его месте уже давно выставил за дверь, не забыв при этом наградить клеймом «ненормальная». Но не он. Вместо того, чтобы потребовать развод и забыть обо мне, как о самом глупом недоразумении в своей жизни, Артем искал способы и пути, чтобы подступиться ко мне. И с каждым разом, с каждой новой попыткой, как бы я это не отрицала, он становился все ближе.
Я и сама не поняла, как привыкла к нему. К его ласковым и нежным взглядам, легким поцелуям по утрам и надежным объятиям, без которых уже не могла уснуть. Ненавязчиво и незаметно он стал частью моего мира, важной и неотделимой. И я уже не представляла, как смогу без него.
Все произошедшее за последние недели казалось нереальным сном. Поездка к родителям, подмена невесты, свадьба и безграничное счастье. В итоге я стала женой человека, рядом с которым впервые почувствовала себя… любимой.
Артем не просто показал мне другую, незнакомую ранее жизнь, но и сделал меня ее кусочком. Пускай пока странным и слишком неподходящим, как случайно затесавшийся пазл из другой картины. Но ведь он верил в меня! Не требовал, чтобы стала другой, не ломал и не подстраивал под себя. Он… принимал меня. Именно такой. Со всеми моими странностями и тараканами. Со всеми шрамами и страхами…
— Я знаю, — призналась искренне, выводя на конденсате заветное «А». — Сама об этом думала, просто…
— Просто ты боишься, — закончила за меня бабушка и вздохнула шумно.
Мы обе замолчали.
С тех пор, как Артем спас меня от маминых нападок, прошло две недели. Многое за это время изменилось.
Мы больше не были чужаками, связанными брачным договором и обязательствами контракта. Нет. Это осталось в прошлом. Как и мой постоянный страх ошибиться или сделать что-то не то.
Я училась жить с ним, привыкала быть женой и постепенно вживалась в роль супруги Короля. Каждый вечер мы вместе посещали закрытые премьеры или званые вечера, на которых мне приходилось встречаться с сотнями людей, заводить новые знакомства и вести непринужденные светские беседы, позировать для репортеров и давать короткие интервью различным журналам и таблоидам. Тот свет и слава, которыми был освещен мой муж постепенно перекинулись и на меня. Его друзья стали моими, его успехи — нашими общими.
Сколько раз мы сидели в этой самой гостиной и, смеясь, переделывали неудачные чертежи, дополняли дизайнерские рисунки и… просто были собой. Открытыми и честными, без каких-либо масок или условностей.
Но потом, неизменно наступал тот миг, когда я улавливала во взгляде супруга тот самый блеск, который невозможно ни с чем спутать. А вместе с ним возвращались и страхи. Я отстранялась, бросала что-то невразумительное и трусливо сбегала. Снова.
— Ты совсем ничего не испытываешь к нему? — вдруг спросила бабушка, заставив мое сердце испуганно задрожать.
Пальцы, старательно выводящие инициалы Артема в небольшом сердце, застыли, так и не доведя рисунок до конца.
— Чувствую, — ответила отстраненно, с трудом узнавая собственный голос. Настолько он вдруг изменился. Вперившись взглядом в тот орнамент, что выводила во время всего разговора, с трудом заставила себя продолжить: — Я хочу, чтобы он был моим… по-настоящему. Чтобы я была другой, не такой трусливой и ничтожной… Это и пугает, бабуль. Сильно… до дрожи в коленях… Так, что дыхание перехватывает.
— Девочка моя, — не то вздох не то восклицание. — Да ты влюбилась в него!
— Влюбилась, — прочистив горло, повторила я. Уголки моих губ дрогнули, и я провела пальцем по стеклу, перечеркивая все. — Хоть и не имела на это никакого права…
— Вздор! Ты слишком строга к себе.
— Я пытаюсь быть реалисткой. Ты ведь прекрасно знаешь, что я никогда не смогу перебороть себя. Я не могу его забыть, — предательские слезы выступили на глазах, размазывая и без того хмурый пейзаж. — Он всегда рядом. Прячется и ждет подходящего момента, чтобы все испортить. Стоит мне только чуть-чуть расслабиться, как все повторяется. И так постоянно… Иногда мне кажется, что я просто сошла с ума и ничего уже не исправить. А зачем Артему сумасшедшая жена?
Мотнув головой, я попыталась успокоиться, отогнать непрошеные воспоминания. И тут услышала тихий хриплый голос:
— А ты не пробовала спросить у него? — муж оказался за спиной, аромат его парфюма укрыл меня невидимым одеялом, а сильные руки опустились на плечи и слабо сжали. Немного наклонившись к моему уху, он заговорил мягким, успокаивающим шепотом: — Что же ты решаешь за меня? Я ведь уже говорил, что не люблю этого. Марин… посмотри на меня, — он развернул меня лицом к себе и слабо заулыбался. На волевом подбородке, за аккуратным слоем модной щетины проступила крошечная ямочка. В этот миг он показался совсем другим, не серьезным бизнесменом, не заоблачной, недосягаемой мечтой, а реальным, простым парнем.
Моим парнем…
Сердце дрогнуло, я оторвала от виска телефон и безмолвно смотрела ему в глаза.
— Скажи, ты боишься меня? Только честно.
Отрицательно покачала головой.
Артем был единственным мужчиной, рядом с которым мне было легко и спокойно. Я не боялась его, а любила. Всей своей глупой израненной душой…
— Тогда, что? Что именно не дает тебе покоя?
Я боюсь потерять тебя. Боюсь, что однажды ты просто устанешь от меня, и я снова останусь одна. Я боюсь, что ты не захочешь быть со мной, когда узнаешь, что со мной произошло…
— Марин?
Я не смогла ответить. Не смогла выговорить то, что кружилось в голове.
Артем вздохнул. Провел пальцем по моей щеке, отчего внутри у меня все перевернулось, и заговорил тихим уверенным голосом.
— Кто-то обидел тебя в прошлом. Причинил такую боль, что ты до сих ее помнишь. Она живет вот тут, — обхватив мою голову руками, притянул к себе и поцеловал в лоб.
Он снова меня разгадал, прочитал, словно открытую книгу и… понял без слов.
Ощутив боль в груди, я опустила голову и спрятала лицо у него на плече. Обняла крепко, вцепившись так, будто действительно боялась, что сейчас исчезнет.
— Мне так страшно.
Артем, прижав меня к себе и мягко коснулся моего виска сухими губами.
— Ничего не бойся. Ты со мной, — его голос переломился и превратился в глухой шепот. — Доверься. Хотя я понимаю, что это тяжело. После всего, что тебе пришлось пережить. Марин… — он протяжно выдохнул, подцепил пальцами мой подбородок, заглянул в глаза. — Ты очень нужна мне. Вся нужна, понимаешь? Но если ты чувствуешь, что не готова, я отступлю. Буду ждать, сколько придется, пока ты сама этого не захочешь… Только не закрывайся от меня, не прячься больше. Договорились? — он улыбнулся.
