Но она не слушала. Бросалась жестокими обвинениями, не обращая внимание ни на меня, ни на перепуганную медсестру, что отчаянно пыталась ее угомонить. В эту минуту я впервые задумалась о том, что совсем не знаю свою сестру. Мы с ней такие же чужаки, как два случайных прохожих на улице. Между нами никогда не было ничего общего. Наконец-то, я это приняла.
— Мне жаль, что все так вышло, — я уже собиралась уходить, но что-то заставило меня остановиться.
Повернувшись к сестре, я приглушенно всхлипнула и произнесла твердо:
— Видит бог, я не хотела, чтобы все так сложилось. Ты прекрасно знаешь, что меня заставили притвориться тобой. Почему я это сделала и что за люди наши родители, тебе тоже известно… Но в том, что мы с Артемом полюбили друг друга, моей вины нет… Надеюсь, когда-нибудь ты поймешь меня и перестанешь обижаться. Будь осторожна и береги себя… Прощай!
В то утро я оборвала последнюю нить, которая связывала меня с семьей.
Я не стала говорить мужу об этой ссоре. Просто сообщила, что готова вернуться в Москву. Здесь меня уже ничего не держало.
Мы вылетели из Франции в тот же день, оставив Машу на попечении лучших специалистов и нашей матери. Как ни парадоксально, но сестра предпочла ее мне и была в своем решении непреклонна.
Отца после той я истории я больше не видела. Да и, если честно, не хотела видеть. А с матерью у нас никогда не было нормальных отношений. Конечно, она пару раз подходила ко мне, пыталась оправдаться, давила на жалость. Но мне уже было все равно. После того, как отец «открыл мне глаза» на истинное положение дел, ее стенания больше не работали.
Поэтому, когда наш самолет приземлился в Москве, я твердо решила начать жизнь с чистого листа.
Мы жили за городом, в живописном поселке на берегу искусственного озера. Дом Артема представлял собой красивое двухэтажное строение из натурального камня, выполненное в старом английском стиле. Фасад его украшали заросли плюща, а из арочных окон открывался неповторимый вид на двор — уютный, с ухоженными розовыми кустами и узкими дорожками, посыпанными гравием.
Я влюбилась в это место с первого взгляда. Это было необыкновенное, непередаваемое чувство. Впервые переступив порог нашего дома, я почувствовала себя странников, который после долгих лет скитаний и одиночества, наконец, нашел дорогу к дому. В то самое место, где его ждут и любят…
— Ну? Как вы там? — спросила бабушка, выдернув меня из мыслей и вернув внимание обратно на экран ноутбука.
— У нас все хорошо. На прошлой неделе я впервые принимала гостей в качестве хозяйки. Мы праздновали новоселье, — я улыбнулась своим воспоминаниям. — Жаль, что ты так и не смогла приехать.
— Ты же знаешь, я не могу оставить Нину Петровну одну…
Бабушкина близкая подруга недавно пережила серьезное потрясение. Ее единственного сына посадили в тюрьму, у бедной женщины никого не осталось.
— Знаю…
— Ты мне лучше скажи, как у вас на личном. И когда ты ему откроешься полностью?
— Не знаю, бабуль. Честное слово, не знаю. Может быть, не надо? Может, лучше оставить все, как есть и не ковыряться во всем этом?
— Но твой отец…
— Я знаю! Он не успокоится, пока не отомстит мне. Но ведь уже столько времени прошло. Думаешь, он посмеет пойти против Артема? После всего, что было…
От империи Куликовых уже давно остались только воспоминания. Пресса только успокоилась, и наша фамилия сошла с заголовков желтых газет. Кажется, о банкротстве некогда преуспевающей компании благополучно забыли, чему я была несказанно рада. Никто из родственников не маячил у меня перед глазами, только детектив, нанятый Темей, раз в неделю высылал нам подробный отчет о состоянии Маши.
В конце месяца у нее запланирована операции, а пока они с мамой жили в небольшой двухкомнатной квартире недалеко от клиники. Кстати, ее, как и все расходы на лечение, оплачивал Артем. Мне было неловко от этого, несколько раз я пыталась уговорить мужа позволить мне самой решать проблемы моей семьи, но он наотрез отказался.
— Нет больше «твоих» и «проблем», — сказал он твердо. — Запомни это и не спорь по пустякам.
И я подчинилась.
— Такие, как Володька, не умеют останавливаться. После истории с банкротством он же совсем с катушек слетел! Как бы не натворил дел…
— Он не посмеет, — мой голос предательски дрогнул. В душу закралось противное сомнение. — Я не верю…
— И зря, — бабушка нахмурилась. — Твоя наивность меня просто поражает! Как будто не из-за него все твои проблемы… Но это уже не важно. Я говорила с Артемом и сказала ему все, что думаю на этот счёт. И пусть теперь он решает, что делать и как тебя защищать.
— Зачем? — застонала я, встретившись с ней глазами. — Ты же знаешь, какие у них отношения…
— Знаю! А потому что хватит им уже над тобой издеваться! Думаешь, я не знаю, кто стоял за той историей с Гордеевым? Да он тебе всю жизнь испортил и до сих пор продолжает это делать! Этот паршивец способен на все ради денег. Но и Артем не дурак. У него достаточно сил и власти, чтобы перекрыть кислород всем и каждому, кто посмеет к тебе приблизиться.
— В нашу последнюю встречу я сказала ему, что он больше ни копейки от меня не получит.
— А он что? Небось лютовал не по-детски…
— Сказал, что я его уничтожила и поклялся мне отомстить. Честное слово, мне было смешно его слушать! Будто это не он пытался продать меня своему бизнес партнеру. Или словно я сама решила притвориться Машей и, тем самым, испортила ему игру… Всю свою жизнь я только и слышала от него: «обязана», «должна», «не имеешь права»… Пускай теперь сам свои проблемы решает. Меня они больше не касаются!
— Именно поэтому я и хочу, чтобы ты открылась мужу…
— Бабуль, хватит. Прошу тебя, давай закроем тему. Не хочу об этом думать. Только не сейчас, — вздохнув, я устало откинулась на спинку дивана. В последнее время у меня все чаще болела спина и долгое сидение на одном месте вновь пробудило неприятные ощущения в пояснице.
Сегодня мне предстоит очередной выход в свет. Мы с Артемом приглашены на благотворительный бал. Первый бал в моей жизни…
Я должна взять себя в руки и пересилить любую боль.
— Ладно. Просто знай, что я не одобряю твое молчание… Какие планы на вечер? Привыкла уже к новому дому?
— Да. Артем нанял целый штат прислуги, чтобы мне не приходилось ничего делать. Представляешь, он обустроил мне мастерскую на втором этаже! Я теперь целыми днями не выхожу оттуда…
— Ну, моя милая, — бабушка рассмеялась. — Замужней женщине не пристало так себя вести. Муж всегда должен быть в приоритете! Всегда! Какой бы крутой художницей ты не была, в первую очередь ты женщина. А место женщины в объятиях супруга.
Вибрация фитнес часов отвлекла мое внимание. Я глянула вниз и беззвучно ахнула.
