Я улыбнулась, но улыбки не получилось. Фьярви нахмурился.
– Я не человечишка из этих, просвещенных, – сказал он, – которые каждую чашку чая подсчитывают и делят пополам. Ты моя жена. Теперь у меня есть семья, и я… – он сделал паузу, словно не знал, как сказать. – И я наконец-то нормальный. Такой, каким и положено быть гному.
Я понимающе кивнула. Кажется, мне по-настоящему повезло не тогда, когда я выходила замуж за принца и видела мир широким и ясным. Кажется, мне повезло именно сейчас, когда я стала женой Фьярви Эрикссона.
У меня уже была любовь – горячая, сокрушающая, похожая на цунами. Но цунами проходит, и после него остаются только развалины.
– Я понимаю, что тебе сейчас не по себе, – произнес Фьярви и признался: – Мне тоже. Но я не жалею и не боюсь – и ты не жалей и не бойся. Договорились?
Я кивнула и улыбнулась – уже по-настоящему.
– Договорились. Кофе хочешь?
– Хочу, – кивнул Фьярви. – У меня будет долгая ночь за документами и счетами.
Глава 6
Фьярви
Редактора Саллеви звали Джек Броуди: судя по имени, это был человек, а судя по той скорости, с которой он ответил на мою телеграмму, это был человек, который всегда чуял профиты и никогда их не упускал.
На следующий день под вечер пришло письмо, в котором Джек излагал свое видение кулинарного конкурса. Я несколько раз перечитал его и понял, что работа предстоит огромная. На какой-то момент я даже струхнул, но гномы не из тех, кто отступает.
Сначала нужно было запустить большую статью о Келлемане: древнем городе на бывшем перекрестке торговых путей, который славен источниками минеральной воды, грязевыми ваннами и отличной рыбалкой. Я знал эти грязевые ванны – просто грязь непролазная, будем честны. Рыбалка да, рыбалка была хороша, тут не поспоришь.
Потом, когда народ отыщет Келлеман на карте и решит, что летом можно бы полюбоваться природой, выйдет новая статья – о традиционных блюдах. Рыба с брусничным соусом, мясо на овощной подушке, тушка цыпленка, которую зажаривают, расплющивая – у читателей потекут слюнки, а тут и еще одна статья: о том, что в Келлемане начинается традиционный кулинарный конкурс. Принимаем заявки от поваров со всего королевства, лучшие рецепты войдут в ежегодный «Справочник кулинара», а победитель получит кубок и постоянную колонку в «Большом зеркале».
Я достал счеты, погремел костяшками и подумал, что эта идея нас озолотит. Конечно, Морави будет рвать и метать, когда проиграет – но судей надо позвать откуда-нибудь со стороны, и они будут беспристрастны. А не оценить стряпню Азоры может только… да я даже не знаю, кто.
– Помогите! – прогремел истошный вопль по всей гостинице, и я узнал голос Саллеви. – Помогите!
Он кричал так, словно зашел в уборную, вынул все, что положено, и вдруг увидел перед собой распахнутую драконью пасть.
Я выбежал из кабинета – крик доносился откуда-то со стороны кухонной подсобки, и я понятия не имел, что бы Саллеви мог там делать. Все давно поужинали, домовые убрали со столов, и Азора с Глорией уехали домой.
Для меня непривычно и странно было так говорить, но я видел, что дом им действительно нравится, и они видят в нем не просто крышу над головой, которую им предоставили по доброте душевной, а нечто большее.
– Спасите!
С улицы вбежал Дархан – мы бросились в подсобку, и я ударил по стене, оживляя спящие световые коробки на старых артефактах. По подсобке разлился тусклый свет, и мы увидели Дархана, который лежал на старом столе и смотрел на нас так, словно мы примчались вытащить его из самой глубокой пещеры.
– Фьярви! Дархан! Друзья мои, вот и вы здесь! – воскликнул он, едва не плача. – Где я?
Мы подошли, протянули ему руки, и эльф спрыгнул по стола и недоумевающе стал осматриваться, пытаясь понять, куда его занесли охочие до всякой каверзы и суеты бесы. От него разило – крепко, большая болезнь души не отступила, но теперь Саллеви хотя бы закусывал.
– Это наша старая подсобка, – ответил я. – Ты зачем сюда заполз?
– Право же… не знаю… – эльф выглядел так, словно в самом деле натерпелся страху, и мне не хотелось над ним смеяться. – Вроде бы ел мясо с овощами в вашей столовой, там еще орки какие-то были, мы с ними выпили.
Да, орки были. Теперь Орочья Десятка гранд-майора Сардана у нас не только обедала, но и ужинала. Платили они за это щедро, а в ручке двери на кухню всегда красовался простенький букетик – укроп, петрушка, розмарин и мята. Орки не тратят деньги на то, что потом нельзя съесть. Азора забирала букетик и пускала в дело.
– Ты же вроде девушкам госпожи Бьянки обещал, что покажешь им что-то особенное, – сказал Дархан. – Они вон, предвкушают, почти весь бар выпили.
– Ой, девушки… – Саллеви хлопнул себя по лбу и тотчас же снова посерьезнел. Мне вдруг очень захотелось увидеть, как он выглядит, когда работает и не пьет ничего крепче ключевой воды. – Друзья, вы не представляете! Это было так страшно, так страшно…
– Да что было-то? – не вытерпел Дархан.
– Я проснулся во тьме, – ответил эльф, нервно стряхивая что-то с плеча. Видимо, ему снова мерещились крокодильчики или бесы. – Понял, что лежу на чем-то твердом, пощупал и нашарил край. Пощупал еще и понял, что это нечто вроде деревянной колонны.
Дархан не сдержался и хихикнул. Во взгляде Саллеви появилась искренняя трагедия – он словно хотел посоветовать не смеяться над чужим горем.
– Я не понял, как попал на нее, но решил, что надо слезать, – продолжал Саллеви. – Снял с шеи подвеску… а, вот она, – он нагнулся, поднял с пола кулон на цепочке, – и решил хоть примерно прикинуть высоту. А эта дрянь… – он вздохнул и продемонстрировал нам край своего плаща, богато расшитого серебром и каменьями, – зацепилась вот за эту дрянь. И упала уже потом… в общем, я понял, что этот проклятый столб высотой в милю.
Я представил Саллеви, сидящего на вершине такого столба в полном мраке, и мне расхотелось над ним смеяться. Правда же натерпелся страху.
– Друзья, мне надо выпить, – произнес он. В это время в подсобку заглянул один из домовых и сообщил:
– А, проснулся уже? Это мы его сюда отнесли. Он на пол лег и убирать мешал. У, пьянь! – и погрозил кулачком.
Саллеви рванулся было к домовому, чтобы дать ему пинка, но меховой шарик быстро выкатился в коридор. Я вздохнул и спросил:
– У тебя есть золотой кубок?
Саллеви нахмурился и ответил вопросом на вопрос:
– А тебе зачем?
– Компенсация за домовых, – ответил я. – Ты их напугал.
Саллеви вздохнул и кивнул.
– Придумаю что-нибудь. Будет тебе самый лучший кубок, это я обещаю. Ты уж прости, Фьярви, я и правда еле стою с перепугу.
Я понимающе улыбнулся.
