– Да, хотел. А вы с какой целью интересуетесь?
– Уступите его мне, – прямо так, внаглую предложил эльф, и я даже в подлокотники вцепился, чтобы не надавать ему оплеух прямо сейчас. – Я врач, хочу открыть в Келлемане детскую больницу. Лучшую в регионе.
– Вот прямо так и уступить? – усмехнулся я и невольно представил, что когда-то этот блаженный докторишка целовал Азору, что они любили друг друга. Да, старая любовь не портится, а вот физиономия – очень даже. И я готов был ее испортить прямо сейчас.
– Вы не останетесь внакладе. Где, как думаете, будут останавливаться пациенты, которые приедут из других городов?
Отец сказал бы, что не надо пыхать огнем из задницы, надо подумать, особенно если слышишь шелест денег. Но я меньше всего хотел, чтобы этот эльф отирался где-то рядом с Азорой.
Вдруг она сейчас зайдет в мой кабинет и скажет: Фьярви, ко мне вернулся мужчина, за которого я когда-то почти вышла замуж, и мы с Глорией уезжаем. Прости и отпусти, развод оформим вечером. Спасибо за все.
В конце концов, у нас вынужденный фиктивный брак.
«Убью эту белесую немочь», – подумал я.
– Нет, – ответил я. – Не уступлю.
Эвентин нахмурился.
– Но почему?
– Не хочу, – вот наглость какая, требовать от меня объяснений! Я не обязан ему докладываться.
– Вы боитесь? – а тут я понял, что эльф обнаглел так, что не видит ни границ, ни берегов.
– Чего? Вас?
– Того, что мы с вашей женой когда-то любили друг друга. Вижу, ваш начальник безопасности уже доложил об этом.
– Много чести, вас бояться, – я старался говорить лениво и равнодушно и не показывать, что во мне все кипит от злости. – Азора моя жена, и никакой прыщ из прошлого этого не изменит.
– Я все равно решил остаться в Келлемане, – сообщил эльф, и я понял, что это вызов. Перчатка, которую мне не просто бросили – отхлестали по лицу. – Что ж, не буду вас уламывать. Куплю другое здание и начну работу.
– Добро пожаловать в Келлеман, – улыбнулся я и пообещал: – Увижу рядом с Азорой или вообще у гостиницы – убью.
Эльф лишь презрительно усмехнулся и вышел, не прощаясь. Я сжал кулаки, стукнул по столу. Нет, сегодня же поеду к бургомистру и к нашим медикусам заверну, они ему тут устроят такую практику, что он от нее к дракону в задницу заберется!
Снова скрипнула дверь, и я увидел Азору – и она была взволнована. Настолько, что во мне что-то оборвалось, и я почувствовал, как возле сердца шевельнулось что-то острое.
– Привет, – сказала она. – Мне надо с тобой поговорить.
Азора
Фьярви выглядел рассерженным. Он старательно запихивал гнев в глубину души, пытаясь успокоиться, но получалось плохо. Кажется, Эвентин уже успел с ним поговорить, и разговор закончился неудачно.
– Привет! – улыбнулась я. – Мне надо с тобой поговорить.
Фьярви посмотрел на меня с такой тоской, что мне сделалось не по себе.
– Привет, – он натянуто улыбнулся в ответ и приложил к голове мешочек со льдом. – Что случилось?
Да, Эвентин здесь был, я уловила в воздухе нотку его одеколона. Судя по всему, обошлось без драки – вот и слава Богам. Я села и непринужденно сообщила:
– На кухню надо новую печь. Вот, посмотри, – я протянула Фьярви вырезку из газеты. – Это хорошая модель, а у той, которая у нас, неровный нагрев. Как думаешь, получится это сделать до конкурса?
Фьярви изменился в лице – кажется, с его плеч свалился тяжеленный груз. Я примерно представляла, что он боялся услышать: ко мне вернулась моя первая любовь, у нее самые решительные намерения, и я прошу его расторгнуть наш фиктивный брак. Прости и отпусти, спасибо за все, давай останемся друзьями.
Я никогда бы так не поступила. Да, эльфы бывают подлыми и не считают эту подлость чем-то зазорным. Все и всех надо использовать себе во благо и выбрасывать, не задумываясь, как только в вещах и людях не будет пользы. Но я… нет.
– Печь, – произнес Фьярви. – Ну… если надо, то сделаем, конечно. Печь… да.
Он растерялся – но это была хорошая растерянность. За ней я видела тепло и надежду.
– Я почитала об организации кулинарных конкурсов, – продолжала я. – Там несколько этапов. Закуски, салаты, первое, второе и выпечка. Надо будет продумать, что я буду готовить.
Фьярви заулыбался – теперь уже искренне, по-настоящему – и я подумала о нем с теплом. Он был хорошим человеком. Настоящим. Нам с Глорией повезло, и я не хотела терять то, что нам наконец-то подарила судьба.
– Все, что угодно! – ответил он. – У тебя вся еда – пальчики оближешь. Морави верит, что выиграет, но ему до тебя никогда не добраться.
Да, судя по нашему свадебному ужину, Морави знал, с какой стороны подойти к плите – на этом его знания и умения заканчивались. Я решила, что могу позволить себе некоторое злословие в его адрес.
– А что касается Эвентина, – продолжала я, и Фьярви снова поменялся в лице, – то тебе не о чем беспокоиться. Наши с ним отношения давно в прошлом, и я не собираюсь как-то их воскрешать или отвечать на его возможные предложения.
Фьярви тяжело вздохнул и снова прижал ко лбу мешок со льдом. Мне вдруг сделалось стыдно – хотя я не сделала ничего плохого.
– Ты ведь совершенно свободна, Азора, – произнес он, и я видела, что эти слова причиняют ему боль. – Ты можешь выбирать то, что нужно тебе, Глории… И я приму твой выбор, потому что не хочу тебя мучить.
В конце концов, наш брак был игрой. Маскировкой, которую благородная душа предложила для того, чтобы Эленвер оставил нас с Глорией в покое. Но теперь я знала, что это не игра. Мы как-то срослись душами – возможно, в ту самую минуту, когда Фьярви закрывал нас с Глорией от огненного шара – и я не хотела ничего рвать.
– У меня есть муж, – отчетливо проговорила я, глядя ему в глаза. – У Глории есть отец. Для меня это не игра, не фальшь и не обман. Я твоя жена, Фьярви Эрикссон, и я не собираюсь поступать дурно с тобой и твоими чувствами.
Лицо Фьярви дрогнуло. Он поднялся из-за стола, я шагнула к нему навстречу – мы взялись за руки, и в кабинете вдруг сделалось намного светлее, словно зажглась еще одна лампа. Фьярви озадаченно посмотрел в сторону трубочек освещения и помянул работы на подстанции.
– Я… я не знаю, что сказать, – признался он. – Но я сильно разозлился, когда этот эльф сюда пришел и начал выделываться. Дескать, я его боюсь.
Я невольно рассмеялась, но вдруг меня кольнуло какое-то странное знобящее ощущение.
– Ты знаешь, мне кажется, он приехал в Келлеман не просто так, – промолвила я, и Фьярви нахмурился.
– Да ясное дело, зачем он приехал. Старая любовь не ржавеет.
Было видно, что ему тяжело и неприятно об этом говорить.
