В конце концов, я еще должен дописать девятый том «Академии кухни».
Глава 8
Глория
За обогревающими колобками выстроилась целая очередь желающих сделать заказ. До обеда я не присела. Вносила в список имена и фамилии, раздавала уже готовые артефакты, оформляла кассу. Аврелий был занят тем, что сидел на заднем дворе и укреплял нашу сеть.
Я имела представление о том, как работает магический поиск: запускают луч, который шарит по карте и ищет лоскутки чужой магии. То, что нас еще не нашли, может говорить о том, что либо нас искали в другом месте, либо были слишком заняты другими вещами.
Когда Виктор ушел, я попросила одного из парней, чинивших вывеску, принести мне газету – в Итайне продавали «Большой столичный обозреватель», и в нем не было ни строчки ни о пожаре напротив королевского дворца, ни о том, что Айзена взяли за жабры. Значит, нам надо было сидеть очень тихо и не мешать Бруно делать его работу.
- Барышня, а можно сделать такой артефакт, чтобы он сам картошку выкапывал? – полюбопытствовал здоровенный господин со свекольным румянцем и черной шеей. – Ты его – хлоп! А картохи сами собой выкапываются и в мешок прыгают?
- Посмотрите на пятой странице «Сельскохозяйственного каталога», - посоветовал Аврелий, сидя за кассой и перелистывая толстенный журнал. – Магия слишком тонкая наука для того, чтобы использовать ее для картошки.
Человек-свекла дотронулся до виска, отгоняя нечистого.
То, что Аврелий вернулся из зеркала, перепугало весь город и окружило меня каким-то суеверным почитанием. Когда я закрыла магазин и пошла в сторону «Золотого ветра», то на меня смотрели так, словно я умела переставлять местами горы и пускать реки вспять.
Кто же был тот человек с бокалом? Я не узнала пейзаж за окном – никогда не видела этого густого сада. Что ж, как говорят книжные детективы, попробуем составить его портрет.
Человек явно обеспеченный, если судить по библиотеке и книжным корешкам и мебели. Я все возвращалась мыслями к глобусу: он показался мне каким-то странным, и я не сразу поняла, что дело в очертании материков. Они не имели никакого отношения к нашим. Там, где с севера на юг тянулся Благословенный край, на глобусе было какое-то пятно с извилистыми краями. Какой-то полуостров напоминал сапог с каблуком – а у нас такого точно не было.
Глобус другого мира? Значит, хозяин дома сильный маг. Неудивительно, в общем.
Моттон был идиотом, но талантливым. В чем, интересно, заключался его талант, раз из-за этого таланта могли убить?
Ректору понадобилось место для племянника. Из-за этого меня завалили на экзамене и отказали от кафедры. Но на этом месте Моттон мог бы наворотить дел, и его торопливо убрали. Ректор, разумеется, ищет виноватых, и я подхожу на эту роль лучше всех, потому что у меня был мотив. Хозяин библиотеки отлично об этом знал.
В висках заныло. Уловив запах краски, сквозь который пробивался аромат ухи со сливками, я пошла по улице, свернула на перекрестке и вскоре стояла у «Золотого ветра». Чуть поодаль стояли зеваки, смотрели за тем, как в ресторанном зале меняют окна. Виктор взялся за дело на удивление энергично. Если так пойдет и дальше, то ресторан станет популярным.
- Слышь, Марфи, как пахнет? Уха! Да со сливками! – сказал мужчина в сюртучке банковского клерка. – Буду сюда на обед ходить.
- Лишь бы цены не драл, - вздохнул его приятель с пухлой сумкой через плечо и значком почтальона на лацкане. – А то вишь! Столичная штука! Может, и брать будет по-столичному.
- Он не дурак, - заметила я, и зеваки увидели меня и поклонились. – Думаю, цены устроят всех.
Я повела носом, распознавая запахи: уха, колбаски, салат из овощей и курицы и грибы с луком – вкусно, сытно и по-провинциальному мило. Войдя в ресторан, я увидела двоих мужичин, которые красили стены в зале, и свернула на кухню. Мои домовые сервировали обед на старом деревянном столе, Виктор склонился над кастрюлей, пробуя уху, и от всего этого веяло такой тишиной и покоем, что мне захотелось остаться здесь навсегда.
Мы превратим Итайн в замечательное уютное место, где так хорошо жить с моими обогревательными колобками и едой, которую Виктор будет подавать в ресторане. Место, которое никто не захочет покинуть.
- Добрый день! – сказала я. Домовые защебетали, бросились ко мне, принялись теребить подол платья. Я нагнулась, обняла их и в очередной раз подумала: как же хорошо, что они не пострадали!
- Привет! – улыбнулся Виктор. – Присаживайся, ты будешь первым гостем в «Золотом ветре». У нас сегодня классический северный обед, не хватает только брусники.
- Честно говоря, я ее не люблю, - призналась я. – Уха со сливками? Здорово!
- Попробуй, - Виктор поставил передо мной тарелку ухи и блюдо с подсушенным хлебом и грибами, тушеными с молоком и тимьяном. Я опустила ложку в уху, попробовала, с улыбкой прикрыла глаза:
- Вкуснятина!
- Приятного аппетита, - кажется, Виктору понравилась моя оценка. Да, он хорошо готовил, и мне это нравилось. Раз уж критикуешь людей, то ты должен понимать, что они делают – и делать это лучше, чем они.
- Я написал своему редактору в «Ежедневном зеркале», - сообщил Виктор, снимая колбаски с гриля. Домовые понесли тарелки с ухой в зал, и работники дружно застонали. Виктор знал, что людей надо кормить – от этого они работают лучше. – Начинаю новый кулинарный проект, «Провинциальный ресторан». Буду писать о том, как открыл свое заведение в некоем отдаленном городке, что готовлю, каковы сельские нравы в плане кулинарии и все такое.
- Что он сказал? – поинтересовалась я.
- Он в восторге, - ответил Виктор, поставив передо мной салат и колбаски. Домовые пристроились в уголке со своими тарелочками.
- А Бруно? Он вроде бы велел нам сидеть тихо, - нахмурилась я.
- Я беру под это дело новый псевдоним, - ответил Виктор. – Даже женский. Люди будут спорить о том, кто лучше готовит и может ли какая-то деревенщина вообще писать в столичную газету.
Я понимающе кивнула.
- Что ж, пробуй, - сказала я. – Если чем-то смогу помочь, скажи.
Я запоздало подумала, что он снова заговорит о рецепте пирога. Но Виктор лишь улыбнулся в ответ и пошел к плите.
8.1
Виктор
Глория осталась довольна моей стряпней – что уж говорить о работниках. Когда они принесли посуду и без малейшего требования со стороны встали к мойке, то один из них сказал:
- Барин, это ж вот прямо как мамка моя делала! Только вкус, как бы это сказать… - работяга задумчиво завел глаза к потолку и пощелкал пальцами, пытаясь поймать нужное слово за хвостик. – Деликатный, во! Сразу видно, какими руками готовлено, нашими кривыми или вашими правильными.
Я снисходительно принял комплимент. Да, дело в руках. Наверно, мне надо быть Глорией, чтобы приготовить грушевый пирог в точности так же, как у нее. Странное дело, я почти забыл о нем – столько всего завертелось и закрутилось рядом с нами. Я удивленно обнаружил, что теперь рецепт не был сверхценностью. Да, вкусный пирог. Да, он способен захватить в плен и больше не отпустить.
