- Я не хочу больше это чувствовать! – меня накрыло истерикой.
Я вновь доверила свои слезы подушке. Мне хотелось вырвать собственное сердце, чтобы оно больше не болело. Было непросто признаться самой себе, что не забыла Арила. Вспоминая образ блондинки под руку с ним, мне хотелось рвать на себе волосы. А лучше: на ней.
- Амелия, - в комнату вошла мама. – Мы ждем тебя к завтраку.
- Я не хочу…
- Детка, - озабоченная родительница присела на кровать. – Не стоит себя изводить, пойдем к семье. Они все переживают за тебя.
- Не хочу…
Тяжело вздохнув, она покинула мою комнату. Так я пролежала до вечера, пока ко мне не вломились близняшки.
- Амелия, посмотри! – визжала в восторге Аллерия. – Директор передал тебе букет.
Сестра протягивала мне розовые лилии. Я схватила букет и запустила им в стену, снова уткнувшись в подушку.
- Сумасшедшая! – в обиде обозвала меня Иллория, и девочки покинули мою комнату.
Всю ночь я вспоминала Арила: его объятия, поцелуи, наши плавания в море… Я столько месяцев запрещала себе о нем думать, боясь боли, но сейчас мне было все равно: во мне ее было столько, что одним переживанием меньше, одним больше – уже не играет значения.
На следующий день мама снова пробовала дозваться меня к столу, но я ничего не хотела. Мне было достаточно воды из крана моей ванной. Вечером приходил Таис, но и к нему я не спустилась. На третий день в комнату заявились родители с подносом еды. Я мельком на них взглянула и накрылась одеялом с головой.
- Амелия, поговори с нами, - услышала я голос отца Нельсона.
- Дочь, как твое состояние? – спросил отец Таулин.
Но я им не отвечала. Я не хотела разговаривать – это бы не помогло: мне все равно будет больно.
- Я вас предупреждала, - вздохнула мама.
- И что ты предлагаешь? Оставить все как есть? И пусть себя голодом морит?
- Амелия, чем мы можем помочь? Чего ты хочешь?
Задав мне еще с десяток подобных вопросов, родные удалились. На четвертый день в комнату зашла мама с пышным белым бальным платьем в руках.
- Амелия, отцы купили тебе наряд на помолвку Арила. Если ты и дальше не будешь есть, то думаю, что одевать его будет не на что.
- Я не пойду…
- Еще как пойдешь, – парировала родительница. – Всю нашу семью пригласили: не позорь нас.
- Я не хочу…
- Пока ты живешь с родителями, будь добра исполнять нашу волю. Я все сказала! - мама вышла из комнаты, сильно хлопнув дверью.
Утром пятого для моей самоизоляции ко мне пришел отец Таулин.
- Амелия, я знаю, что ты чувствуешь: ты сама мне показала. Вспомни: что я тебе говорил на корабле? Настоящая любовь не может быть эгоистичной. Сейчас у Арила помолвка с другой. Он тебя отпустил, а ты его нет. Тебе надо пойти на прием и попрощаться с ним, чтобы идти дальше. Ты сильная девушка и прекращай себя жалеть.
Еще с час я пролежала, размышляя над его словами, а потом поднялась с кровати и отправилась на кухню. Налила себе морса и схватила булочку. Я сама приняла решение отпустить Арила – и я это сделаю… Отец прав: мне надо как-то жить дальше.
Оставшиеся несколько дней до приема я «откармливала» свою истощенную тушку. Углубилась во всевозможные косметические процедуры. Я хотела блистать как никогда. Арил не должен увидеть: что мне плохо. Я поставлю точку в этой истории и буду учиться жить без него. Мне очень помогало самовнушение – все меньше я старалась обращать внимания на эмоции. Пришло время думать головой, потому что сердцем – больно.
В утро назначенного дня я наряжалась перед зеркалом. Я не стала надевать подарок отцов: белое пышное бальное платье не характеризовало мою натуру и тем более не подходило к мероприятию, ведь невеста не я. Поэтому я достала из гардероба ярко красное атласное платье, которое напоминало мне о моей стихие. Оно было без верха, облегающим от лифа до бедер, а от них пышным. Облачившись в наряд, надела на себя белое золото с рубинами: колье, перстень, браслет, серьги и диадему. Возможно, кому-то мой облик покажется вульгарным, но я хотела «гореть» пламенем. Чтобы на приеме сжечь все оставшиеся мосты, которые так или иначе не позволяли мне забыть мужчину. Сказать: что я шокировала родителей своим внешним видом – это ничего не сказать.
- Амелия, а где же то белое платье? – ошарашено уставился на меня отец Нельсон.
- Ты считаешь, что я похожа на скромную и незаметную куклу? Или на свадебный торт?
- Ахахаааа, - засмеялся отец Таулин. – Я был бы больше удивлен: если бы увидел тебя в нем. Ты неподражаема, дочь, всегда оставайся самой собой.
Мы загрузились в две кареты и отправились в имение де Бриолов. Мы прибыли на мероприятие, и как только вошли в праздничный зал отец Таулин повел меня в центр для танца. Я закружилась в объятиях родителя, улыбаясь ему.
- Ты прекрасно выглядишь, мама бы тобой гордилась.
- Спасибо пап, твоя поддержка мне очень помогает.
Когда мелодия закончилась, я услышала строгий голос рядом.
- Друг мой, позволь пригласить на танец эту юную леди.
Отец развернулась лицом к красивому мужчине в возрасте с белоснежными волосами.
- Амелия, познакомься с герцогом Оснатом де Бриолом. Прошу, мой друг, - отец вложил мою руку в руку хозяина дома, и тот повел меня в новом танце.
- Чем же не угодил вам мой подарок, юная леди? Ваше платье не похоже на бальное, и уж тем более: оно не белого цвета.
- Не находите ли странным: одаривать подарками чужих дочерей? - постаралась не показывать своего удивления я, хладнокровно отвечая. - Ваш подарок больше бы подошел вашей будущей невестке. Манией наряжать себя пирожным не страдаю.
- Кхм-кхм… - подавил смех мужчина. – А вы мне нравитесь. Жаль, что не вы моя будущая невестка.
- Вы мне тоже. Жаль, что не вы мой будущий свекор, - парировала я.
- А хотите? – прищурился он и мелодия стихла.
Кажется, я знаю: от кого Арил наследовал «игру» слов. Я закусила губу и молчала. Герцог повел меня к родителю: но не успел он передать меня в руки отца, как меня окликнули:
- Леди Амелия, позвольте пригласить вас.
Я развернулась и даже не успела ответить, как мужчина увлек меня в новый танец.
- Добрый вечер.
- Здравствуй, Контер.
- Как тебе прием?
- Не знаю: я не успеваю оглядеться. Ваша семья лишает меня такой возможности.
- Ахахааа… - развеселился мужчина. – Это пустяки по сравнению с тем, чего лишаешь ты сама себя.
«Какой тонкий намек – тоньше только бревно. Ррррр… нашелся философ». Танец закончился, и он повел меня в сторону родителей. До цели оставались каких-то два шага, как перед нами материализовался Райл.
