Теперь — с ужасом смотрел немец.
— О ком ты говоришь?
— Без разницы. О начальстве. О сварливой жене. Скажи им — лаз будет, но взамен надо будет оказать услугу.
— А что потом?
— Потом? Спроси этих… англичан. Им так сильно нужны эти люди? Или можно… в расход?
Лондон, Великобритания. 24 декабря 1988 года
Завершив свои дела, сэр Колин по тем же документам на имя фон Плачека добрался до Амстердама, где уже без всяких документов купил билет на паром до Лондона. Паром был полон — канун Рождества.
Первое дело он сделал — у него была тропа и те, кто за ней присмотрят. Теперь надо было найти исполнителей.
С этой целью сэр Колин навел справки, и наконец, назначил нужному ему человеку встречу в клубе Путешественников.
Клуб путешественников был одной из явок британской разведки, сюда принимали любого, кто совершил путешествие от Лондона на пятьсот миль в любую сторону — а шпионы путешествовали много. Там было все что нужно — расположение в центре на Пэлл-Мэлл, библиотека, энотека и неплохой повар, готовящий в меру экзотические блюда. А так же собеседники, в разговоре с которыми можно почерпнуть много интересного…
Сэр Колин остановился у привратника, негромко предупредил:
— Ко мне должны прийти.
Привратник кивнул.
…
В ожидании визитера — сэр Колин засел в библиотеке. Взял первое издание дамы Ребекки Уэст «Черный баран и белый сокол» — о событиях в довоенной Югославии.
Нет ничего лучше, чем скоротать время с хорошей книгой. Особенно если это книга про Восточную Европу, где сэр Колин провел не самые худшие годы в своей жизни.
…
Гость пришел с небольшим, но не слишком, опозданием, как это и было принято. Британское общество полно условностей и недоговоренностей, и такое опоздание должно было намекнуть, что собеседник не совсем понимает, чем вызвана эта встреча и не слишком то расположен к беседе.
Это был генерал, сэр Ян Фриланд, командующий британскими силами в Северной Ирландии в начале семидесятых. Сейчас он был в отставке, но до того какое-то время служил на других должностях и в Имперском Генеральном Штабе, и потому был в курсе многих событий по Северной Ирландии.
Понятно, что как и все армейские — разведчиков он недолюбливал. Это была традиционная неприязнь, вызванная тем, что для любого генерала один из способов оправдать собственные провалы — это свалить все на разведку: мол, не предупредили. А разведка — частенько становится той причиной, по которым армии приходится делать весьма и весьма неприятные вещи…
Но сэр Колин был сама любезность, он предложил вина из энотеки клуба, они поговорили житье — бытье, о старых временах — и сэр Ян оттаял…
— И все таки, Колин, — сказал он после очередной порции любезностей, — я так и не понял, что тебя так заинтересовало…
Это был сигнал переходить к тому ради чего они, собственно, и собрались.
— Скажем так, меня интересует обстановка по ту сторону.
…
— Но не в плане католиков, а в плане лоялистов. Что у нас там есть?
Генерал Фриланд перед ответом закурил — было видно, что ему не по себе от этого разговора.
— Лоялистов. Я бы их так не называл.
…
— Я был там, когда все начиналось, и могу свидетельствовать что первое сектантское убийство совершили именно они, не католики
[35]. И они же делали все для того чтобы началось то что началось…
— Как бы то ни было, сегодня взрывают бомбы не они — заметил сэр Колин.
— Ты попросил рассказать все с самого начала, — ответил сэр Ян, — и я рассказываю. Лоялисты — те еще типы, они себе на уме, многие бывшие профсоюзники, очень проблемные. Мы сотрудничаем с ними потому что считаем это наименьшим из зол и возможностью переложить проблему на местных жителей, чтобы наши солдаты не так бросались в глаза на улицах. Но тем самым мы только подпитываем эту войну. А эти ребята — они не на нашей стороне, они сами за себя, и многие давно перешагнули порог, ты понимаешь?
— На войне перешагнуть порог просто.
— Да, но войну начали они. И не где-то за морями, а на пороге своего дома.
— Я тебя понял. На кого там интересно было бы посмотреть.
— Да там все интересны, на кого не глянь. В Особой полиции Ольстера едва ли не четверть — это замаскированные сектанты, они пользуются своими полномочиями в интересах только своей общины. Есть местные отморозки, каких найдешь в любом протестантском баре. И есть ДС.
— Что такое ДС?
— Добровольные силы. Это целая группа местных, они обучаются САС и контролируются контрразведкой. Официально для того чтобы защищать свои кварталы и улицы от набегов католиков, на самом деле — для выполнения грязной работы.
— Кто с ними работает?
— Тебе нужны имена?
— Да.
Сэр Ян, уже набравшийся портвейна, погрозил пальцем.
— Чую я, не обойдется без неприятностей.
— Для плохих парней — да.
— Ладно, записывай…
Лондон, Великобритания. Тюрьма Уормвуд-Скрабс. Рождество. 25 декабря 1988 года
Тюрьма Ее Величества Уормвуд-Скрабс была сэру Колину знакома не понаслышке — он там сидел. Дело было в том, что во время войны — из этой тюрьмы эвакуировали заключенных, и там, прямо в тюремных камерах — работала британская разведка. Считалось, что находиться в основном здании Сенчури-Хаус слишком опасно из-за бомбежек и возможного нападения диверсантов — а тюрьма давала хоть сколь-либо надежное убежище. Если можно защищаться от возможного нападения снаружи — то точно так же можно защищаться и от нападения извне.
С тех времен — изменилось уже очень многое, и изменился даже Сенчури-хаус, который теперь не является штаб-квартирой британской разведки. Изменились и люди — если раньше все было просто и понятно, и нацизм был общим врагом, то теперь они блуждали в бесконечных лабиринтах полулжи и полуправды, натыкаясь друг на друга и каждый раз удивляясь — а что он тут делает?
