— Ей нужен врач, — Люц вскочил на лошадь и брезгливо скривился, глядя на кубок с кровью. — Держи эту гадость подальше от меня. Меня мутит.
— Кроме Урфура в Аду сейчас нет врача, — Бифронс пронзительно посмотрел на Люца. — Исцели. Ты можешь.
— Я? — Люц поерзал в седле. — Мне тяжело этим заниматься, ты же знаешь Фрони! Я все-таки не ангел уже, и не Господь Бог. Хотя это и обидно, конечно.
— Люц, я прошу тебя.
— Ладно. Ладно!!! — дьявол слез с лошади и, отшатнувшись от кубка с кровью, положил руки на голову Арины. — Кстати, а зачем эта гадость?
— Я не знаю, девушка попросила.
— Ну, это я слышал. Какая кровожадная, — Люц отдернул от девушки руки и скривился. — Как же я не люблю это делать!!!
— Ну что? — Бифронс внимательно посмотрел в бледное, окровавленное лицо Арины. — Она не приходит в сознание.
— Придет. Организм восстанавливается, — дьявол снова взобрался на лошадь и натянул поводья. — Сегодня я буду пить, а завтра похороню Сусанну.
Он пришпорил коня и умчался в темный лес, оставив демона наедине со своим счастьем или горем…
* * * Я словно плыла по небу на невесомом облачке. Мне было легко и хорошо, как в детстве. Но когда в мое блаженное состояние стали прорываться воспоминания, я испуганно вскрикнула и открыла глаза, ожидая, что сейчас окунусь в ужасную боль своего истерзанного тела. Но нет, мне все также было легко и приятно.
Я ощупала себя руками — никаких неприятных ощущений. Я огляделась и закусила губу: Бифронс лежал у меня в ногах, закинув руки за голову, и спал словно младенец…
Его жесткое лицо с колючим подбородком сейчас выглядело спокойным и по-детски открытым. Будто это не он был немыслимо далеким существом, первым, кого создал Бог и первым, кого он низверг. Было во всем этом что-то нереальное, ужасно древнее и притягательное, живущее где-то настолько далеко от обычного мира, что меня затопили чувства, похожие на благоговение перед этим существом на порог выше моего бренного тела и примитивного разума.
— Ты разглядываешь меня?
За своими размышлениями я даже не заметила, что Бифронс открыл глаза и наблюдает за мной.
— Да, мне интересно.
— Что именно?
— Твоя природа. Ты — уникален.
— О нет, — Бифронс перевернулся набок и провел пальцами по моей ноге, отчего я чуть не запищала от удовольствия. — Уникальна — ты. Самое удивительное создание Бога, наполненное чувствами, желанием, состраданием и волей, нам этого не дано.
— Мне кажется, ты ошибаешься.
Наши взгляды зацепились друг за друга, и казалось, даже содрогнись сейчас Ад, мы не отведем глаза. Бифронс медленно поднялся и, обхватив мое лицо своими большими руками, прикоснулся к моим губам. Из его рта вырвался тихий стон, и это возбудило меня сильнее, чем самая откровенная ласка. Я прижалась к нему, вдыхая запах мужского тела и желая продлить это мгновение, чтобы навсегда оставить этого мужчину и его аромат в своем сердце.
Демон слегка подался вперед, наклоняя меня, и мы упали на кровать, страстно сплетаясь телами, стараясь как можно глубже вдавиться друг в друга, срастись кожей и всеми ее порами.
— Vir meus. Tu pro me. (Мой человек. Ты создан для меня).
Бифронс шептал мне непонятные слова, но я понимала их дрожащее значение, мурашками пробираясь по шее, они покалывали мою кожу горячим дыханием.
Я даже не заметила, как оказалась обнаженной и просто застонала от ощущения «кожа к коже», требуя от него большего, чтобы он заполнил пустоту во мне и успокоил этот голод, который охватывал меня от прикосновений демона…
Когда он вошел в меня, сжимая грудь и покусывая соски, мне показалось, что я умру от наслаждения, но, глядя на лицо Бифронса, похожего в этот момент на ангела, я поняла, что он уже умер. Умер для того, чтобы стать тем, кто нес меня на дрожащих руках, а теперь с трепетом ласкал мое тело.
Наслаждение накатило на нас одной мощной волной, демон зарычал, и его глаза загорелись, выплескивая весь этот свет на меня. Я зажмурилась и обхватила его шею. Я чувствовала прощание.
Мы лежали молча на широкой кровати, обнявшись так крепко, что я уже не различала где мои руки и ноги, а где Бифронса.
— Зачем тебе кровь Леонарда?
Этот вопрос заставил меня вздрогнуть от резкого воспоминания. Господи, кровь!
— Я хочу спасти ту бедную девушку в саду Люцифера! — я села и посмотрела на демона, который принялся поглаживать мою поясницу. — Ты поможешь мне?
— Не понимаю, чем ты можешь помочь ей? Мне кажется, она мертва.
— Нет, она сама сказала мне.
— Как это она сама сказала? — Бифронс даже привстал, заглядывая мне в лицо.
Я рассказала ему о тех ощущениях, что испытала в саду у Люцифера, видениях, напавших на меня, как стая голодных собак и о просьбе девушки, как-то сумевшей пробраться в мой мозг.
— Но, возможно, уже поздно, — Бифронс обнял меня за плечи. — Люц сказал мне вчера, что сегодня похоронит цветок.
— Нет! — я вскочила с кровати и принялась натягивать на себя одежду. — Поедем к нему! Пожалуйста!
Глава 45
* * * — Люц! — Бифронс задрал голову и снова закричал вверх. — Люц!
— Неужели мы не успели, — Арина чуть не плакала, и демон был готов сделать все, чтобы слезы больше никогда не появились на этом нежном личике. — Как же так?!
— Люц! — заревел он, и разноцветные витражи в окнах предупрежлающе задрожали.
— Господин в саду, — из темного коридора бесшумно показался демон с черными глазами, в которых не было видно и капли белка.
— Спасибо, Хранитель, — Бифронс схватил девушку за руку и потянул мимо него. — Мы навестим его.
Демон-хранитель провел нас ледяным взглядом и снова растворился в темноте.
— Кто это? — прошептала девушка, крепче сжимая руку Бифронса. — Такой холодный…
— Это Хранитель замка Люцифера и его главный казначей. Вид у него довольно строгий, но на самом деле он просто холодный, как мертвая рыба.
— У меня мороз по коже от него.
— Здесь много таких личностей.
Они остановились возле двери в сад, и демон легонько толкнул ее.
— Люц?
— Я здесь Фрони, готов проститься с Сусанной…
Люц сидел возле цветка и пил вино прямо из горлышка бутылки.
— Единственное существо, которое всегда встречало меня, несмотря на мое настроение, мою власть и могущество, несмотря на то, кто я есть.
Арина извлекла из-под полы плаща серебряный кубок и выплеснула кровь под само растение, отчего Люцифер изумленно уставился на нее.
— Ты что творишь, ведьма?
