На том и порешили. Семейка отправилась пить чай, а мы с Корнеем, пошли обратно.
– Очень интересно... – протянул колдун, зыркая на меня злыми глазищами. – Когда вы познакомиться успели?
– Еще утром. – ответила я. – Он мне помог к медпункту добраться, после того, как я ногу подвернула.
– Я надеюсь ты понимаешь, кто это? – Корней чуть ли не рычал и я недоуменно покосилась на него:
– Прекрасно понимаю. А ты, понимаешь, что врачихи вас окручивают?
– Мы, с Прохором, знаем, что делаем, а вы – глупые! – рявкнул он, а потом подхватил меня на руки. – Бесишь уже своим черепашьим ходом!
Он нес меня всю дорогу и его дыхание не сбилось ни на секунду, словно я не взрощенная на парном молоке и домашнем хлебе девка, а пушинка. Я ощущала приятный запах, исходивший от него и млела, расплываясь подтаявшим маргарином. Если Корней и замечал мое состояние, то вида не подавал и шёл с каменным лицом, на котором ничего не отражалось. Не мужик, а чурбан, ей Богу...
Глава 31
Танька, надувшись сидела на табурете возле печки, а Прохор смотрел телевизор, развалившись на диване.
– Ну что? – подруга вскочила со своего "насеста" и уставилась на меня в ожидании.
– Послезавтра забирать, – ответила я и сняла валенки. – А сегодня в гости идем.
– К кому это? – Танька прищурилась. – Только не говори, что к...
– Именно к ним. – кивнула я и стянув пальтишко, уселась возле печки, прижав к ее боку, озябшие руки.
Корней тоже разделся и с любопытством рассматривал мое жилище.
– Может не пойдем? – Танька смотрела то на одного колдуна, то на другого. – Пусть эти сами идут. Как раз и кокнут их там, чтоб все по делу было.
– С удовольствием. – Прохор зыркнул на нее злым взглядом. –Вот только завтра.
– Почему завтра? – удивилась я. – У вас что, график какой-то?
– Шутница. – Корней поставил чайник на плиту и сказал: – Нам нужно девочку из больницы забрать, Лукасину внучку, да спрятать ее понадежнее. Это же очевидно, что они хотят от ребенка что-то, вот только мы пока не поймём чего им надо. Детку спрячем, на всю деревню сонный мор нашлем, чтоб никто ничего не видел и не слышал и отправим их к родственнику, что на болотах лежит.
– А с братиком Сережей, точно справитесь? – Танька, волнуясь, пролила воду, которую попивала из ковшика. – Их трое, да еще и оборотни...
– И не таких ломали. – ответил Прохор и в ее глазах, на секунду блеснула гордость.
– А что она тебе говорила в кабинете? – спросила я у Корнея и тот ухмыльнувшись, сказал:
– Ничего, целоваться лезла.
– А ты??? – мне прям дурно стало.
– А что я? Свою игру играл. – он смотрел на меня своими насмешливыми, наглыми глазами и я начинала злиться.
– И как?
– Что как? Как играл или как целовал? Нужно было утром самой попробовать.
– Ты... Ты... – я подскочила с табурета и застонала. – Мммм... нога...
– Что ж вы за колдуны, вывих подруге вылечить не можете? – ехидно поинтересовалась Танька, поддерживая меня под локоть.
– Отчего не можем? – удивился Корней. – Уже бы вылечил, если бы Валентина, в гости не напросилась. Слишком будет подозрительно, что нога болеть перестала, а притворяться она не может.
– Когда это я а ним в гости напрашивалась??? – обалдела я от такого заявления. – Ты чего выдумываешь?
– Ну не зря же Сереженька тебя пригласил. – сладким голосом произнес Корней и Прохор принялся улыбаться, демонстрируя свои шикарные зубы.
– Надоело мне с вами шутки шутить! – оскорбилась я и проворчала: – Нам с Танькой, еще к похоронам готовиться!
– Да не переживай ты так, – Корней посерьезнел. – Мы все сделаем. Пару звонков и все.
– Спасибо. – буркнула я, понимая, что помощь мне очень нужна. – Я за все рассчитаюсь.
– Конечно. – он подмигнул мне и я снова вспыхнула. Ну что за мужчина!
Напившись чаю, колдуны ушли, приказав нам не высовываться и мы с Танькой, завалились спать, заперевшись на замок и засов.
К вечеру у меня разболелась нога и я уже пожалела, что согласилась идти в эти проклятые гости. Укол не помогал и когда за нами пришли Корней с Прохором, я зло качалась на кровати, испытывая невероятные муки.
– В первый раз таких малахольных баб вижу. – вздохнул Корней и присел рядом. – Давай уж свою ногу.
Через пару минут меня отпустило и я лежала, наслаждаясь его теплыми пальцами на своей щиколотке.
– К оборотням, врознь пойдем. – сказал Прохор. – Чтоб лишнего не думали. Это ни к чему сейчас. Мы первые отправимся, а вы через минут двадцать подойдете.
Мужчины отправились в гости, а мы неспеша оделись и тоже вышли из дома.
– Какое-то предчувствие у меня не хорошее... – прошептала Танька, будто специально замедляя шаг. – Душа не на месте.
– Накрутила себе, вот и все. – успокоила я ее, но и сама чувствовала странное волнение. Кто знает что у них на уме? Чего ожидать от этой семейки? Тетку мою сожрали, а мы что, не подходим?
Мы молча шли по скрипящему снегу и мне постоянно хотелось оглянуться, чтобы избавиться от ощущения, что кто-то дышит в спину.
– Мне кажется, что за нами наблюдают. – Танька будто прочла мои мысли. – Аж мороз между лопаток.
– Кто может наблюдать? – я со страхом посмотрела на темную громаду леса. – Думаешь они нас пригласили, чтобы по дороге сожрать?
– Прекрати! У меня и так под коленками трусится! – тоненько пискнула Танька. – Да когда уже все образуется!
– Скоро. Немного осталось. – уверила я ее. – Если в прошлом от них избавились, то и в настоящем сможем.
За разговорами, мы не заметили как подошли к кладбищу и остановились под светящимися окнами, из-за которых, слышались разговоры и смех.
– Надо было хоть пирог какой испечь. – непонятно к чему, ляпнула Танька и шагнула к двери.
Постучав, мы замерли, переминаясь с ноги на ногу и когда дверь распахнулась, увидели Сергея.
– А вот и вы... – то ли радуясь, то ли насмехаясь, протянул он. – Проходите, уже все собрались.
Мы вошли в темный коридорчик и завозились, снимая одежду. Сергей помог мне с пальто и вдруг, совершенно неожиданно для меня, поцеловал в шею, быстро и легко, прижавшись губами к позвонку. У меня все рухнуло вниз, ноги сделались ватными, а лицо запылало. Что происходит?! Какого черта?!
Стащив валенки, я, будто ничего не заметив, прошла в комнату и услышала как Танька знакомится с ним, оставшись в коридоре.
– Добрый вечер.
Я резко повернула голову и увидела Лиду – она стояла возле шкафа, оперевшись спиной о его гладкую поверхность и пила вино. Ее лицо было бледным, глаза неестественно блестели, а руки слегка подрагивали. Мне это начинало не нравиться.
