- Теть Клав, неужели вы подумали, что я поверю во все эти россказни про колдуна? Небось на домишко Валькин глаз положили?! А вы! Еще и божий человек!
Она одарила священника убийственным взглядом и принялась натягивать валенки.
- Ко мне собралась? - в дверях показалась круглая фигура участкового. - Защитница...
- Павел Николаевич??? - Танька так и осталась стоять с открытым ртом в одном валенке.
- Он самый, - участковый отошел от двери, пропуская сторожа клуба. - Так вот, Татьяна Анатольевна, возмущаться нечего. Сами эту кашу заварили, теперь расхлебывайте. Если бы мы подругу твою, Корнею не отдали, то вся деревня пострадала бы! И это из-за вашего любопытства и вашей безответственности!
Танька оглядела всех с ошалелым видом и протянула:
- Вы дебилы что ли?...
- Так, ты тут не умничай! - грозно произнес Павел Николаевич, размахивая пальцем перед Танькиным лицом. - Будешь гавкаться со всеми, и тебя отправим!
- Во! Видал! - она ткнула ему под нос кукиш и принялась обуваться дальше. - Я сама сейчас на заимку пойду и если там Вали нет, все ответите!
Танька выскочила из дома, а священник раздраженно буркнул:
- Пусть идет. Может и эта сгинет! Таких дел натворить... прости Господи!
- А ты, Клавдия, дом Валькин занимай и живи, - рассудительно сказал участковый. - Сама-то во флигилёчке маешься, а у нее вон какие хоромы.
Тетка закивала головой, а сторож поддакнул:
- Не вернется она. Колдун ее точно порешит.
- Что ж... такова воля Божья, - батюшка перекрестился и покосился на вазочку с печеньем. - Клавдия, чайком не угостишь?
* * *
Я молча сидела на лавке и наблюдала за мужчиной, занимающимся какими-то странными делами: он что-то варил в большом котелке и постоянно подбрасывал в него всякие корешки да порошки, не обращая на меня никакого внимания.
Разглядывая старый дом, который был почти развалиной, буквально этой осенью, я просто живу давалась. Казалось будто построили новый! Судя по печке, мы находились в кухне - большой, золотистого дерева комнате, с двумя окнами. Под стеной стояли две резные лавки, возле окна резной стол, окруженный красивыми стульями, в углу, упирался в потолок старинный буфет, наполненный всякой всячиной, несколько кованых сундуков, с замысловатыми рисунками и множество полочек с удивительной, колдовской посудой. Откуда все это взялось??? Из кухни вели еще две двери, похоже в доме было минимум три комнаты.
- Вы понимаете, что в наше время людей просто так не удерживают? - решившись наконец, осторожно сказала я.
- А чем это время от другого отличается? - хрипло произнес он, не оборачиваясь. - Жестокость, предательство, вранье. Вот тебя почему отдали без боя? Даже заступиться никто не захотел. Не нужно им это, главное чтоб своя голова цела была.
- Вы их напугали... - промямлила я, чувствуя обиду.
- Напугал? - хмыкнул он. - Они же мужики. Вот прапрадед твой, не побоялся со мной связаться, детей, жену, невинных убить. Хватило силы. Или ты надеешься, что у меня как в старые времена силы слабеют к рассвету? Не надейся. Я в мире мертвых был, а после этого, их только больше стало.
- Почему он вас убил? - я боязливо уставилась в его спину.
- А ты не знаешь? - он медленно повернулся и я чуть с лавки не упала, глядя в его потемневшее лицо.
- Знаю... - пропищала я. - Вы... вы... детей ели...
- Что?! - взревел он и я почувствовала как от лица отливает кровь. - Сумасшедшая баба!
Корней приблизился ко мне и взял за подбородок, всматриваясь в глаза.
- Давай, дрожи от страха, скоро ты будешь молить меня не быть с тобой жестоким. Но я помню все! В твоих жилах течет гнилая кровь. Кровь убийц и лжецов!
В окно что-то постучало и Корней отпустил меня, окинув презрительным взглядом. Он подошел к окну, открыл створку и тут же в комнату влетел большой ворон.
Птица села на стол и из ее клюва выпал круглый камешек. Колдун подхватил его и довольно усмехнулся:
- Скоро свидимся, брат.
Я с интересом наблюдала, как он бросает камешек в свое варево и мне вдруг показалось, будто земля слегка содрогнулась. Брат? Неужели есть еще один колдун?
* * *
За болотом мело так же, как и в деревне, но на пригорке появилась проталина, которая становилась все больше. Мерзлая земля треснула и из этой трещины показалась грязная рука, а следом и вторая. Темная голова, широкие плечи, с трудом проходящие в этот узкий проем и наконец на поверхность выбрался весь человек. Он встал на колени и отдышался, потом струсил с рваной и сгнившей одежды землю и поднялся. Принюхался, довольно оскалился и пошел к лесу.
* * *
Танька, утопая в сугробах, добралась к дому и принялась рыться в кладовке.
- О! Вот они! - она вытащила старые лыжи, палки и кинулась на кухню за фонарем. Немного подумала и взяла столовый нож. - Ну вы у меня попляшите... Я иду, Валечка, иду... Ну гады...
Танька снова вернулась от дверей, накрасила губы новой помадой, брызнула на себя духами и уже тогда вышла.
Натянув лыжи, и путаясь в них, она чертыхнулась, но вскоре разобралась и покатила к лесу, не обращая внимания на летевший в лицо снег.
Запала Таньки хватило на половину пути, а потом ей стало страшно. Она светила фонарем под все кусты, ожидая увидеть под ними притаившегося колдуна и каждый раз повизгивала, пугаясь упавшего с ветки снега. Вскоре, в луче фонаря показались очертания заимки и Танька присвистнула:
- Ничего себе... А что тут происходит??? Кто это все построил???
- Ты чего под чужими окнами трешься?
Танька медленно повернулась и села на снег, ударив задравшимися лыжами мужика, появившегося из-за дерева.
- Да чтоб тебя! - заревел он, хватаясь за ногу выше колена. - Неловкая что ли?!
- Что-то я тебя раньше не видела! - Танька подозрительно навела на него луч фонаря. - Ты кто?
Мужчина был грязный, одетый в какое-то рванье, а главное - босый. Скуластое лицо выражало негодование и раздражение, а миндалевидные глаза пускали молнии, почти в прямом смысле.
- Не твое это дело, - грубо ответил он и Танька маленько напряглась:
