Но зверь отшвырнул ее одной рукой и зарычал:
– Неее... Я возьму то, что мне нужно и убью ее, так же как вас.
Похоже он наслаждался, медленно сжимая мою шею и глядя как я синею, хватая ртом воздух. На его морде светилось удовлетворение и наслаждение от того, что он делает.
Приготовившись к тому, что сейчас умру, я мысленно попрощалась со всеми и вдруг упала, больно ударившись локтями о железную кровать.
Все еще задыхаясь и откашливаясь, я заметила как оборотень скорчился и взревел. И только когда перед моими глазами появился Корней, я поняла, что пришли колдуны.
– Ты как? – он ощупал меня взглядом в поиске видимых повреждений.
– Нормально, – прохрипела я и закричала: – Сзади!
Оборотень выпрямился и полоснув Прохора когтями, бросился на Корнея. Колдун резко поднялся и сильным ударом сбил его с ног, отчего монстр отлетел и разбив шкаф, упал в его обломки. Стонущая Танька, отползла в сторону и я догадалась, что она сломала руку – конечность висела плетью вдоль тела. Маша смотрела на все происходящее безумными глазами и тут, сделав прыжок, оборотень оказался рядом с ней и дернув со стула, прижал к себе, сжимая когтями нежную шейку.
– Попрощайся со всеми, крошка... – прошипел он и я чуть не сошла с ума от ужаса, когда из под острого когтя, потекла тонкая струйка крови.
– Она твоя дочь, ублюдок! – закричала я. – Твоя дочь!
Оборотень замер и в комнате воцарилась тишина, в которой раздавалось лишь хриплое дыхание монстра.
– Что ты несешь? – зарычал он и его глаза опасно блеснули.
– Маргарита родила ее от тебя! – быстро заговорила я, чтобы он выслушал меня. – Помнишь такую?
– Маргарита? – оборотень нахмурился, растерянно оглядел нас и вдруг его пасть потянулась к шее девочке.
Я замерла, представляя как он сейчас вонзит зубы в детскую плоть, Корней приготовился к прыжку, а Прохор отставил руку, в которой был зажат какой-то предмет. Но оборотень не собирался кусать Машу, он понюхал струйку крови, вытекавшую из ранки и осторожно лизнул ее. Через секунду раздался его рев, полный боли и отчаяния, он резко поставил девочку на пол и развернувшись, выпрыгнул в окно, разбив раму, а вместе с ней и стекло.
Колдуны бросились за ним, а мы остались в комнате, испуганные и дрожащие, глядя как в разбитое окно залетает рой снежинок, оседая и тая на мебели и полу...
Когда первый шок прошёл, я кинулась к девочке, которая стояла будто маленький истуканчик, с белым будто мел лицом и выдернула тряпку из ее рта. Мои пальцы не слушались, развязывая верёвки на ее руках и чертыхаясь, я понеслась на кухню за ножом.
Освободив Машу, я прижала ее к себе и принялась укачивать, гладя по голове и вздрагивающим плечикам. Она плакала молча, не издавая не единого звука и это было страшнее всего.
– Сломанная рука, это лучше чем укус оборотня... – услышала я голос Таньки и улыбнулась сквозь слезы.
– Как ты себя чувствуешь?
– Похвастаться нечем, – вздохнула она. – Но в принципе, я довольна.
– Ты сказала, что он мой папа...
Мы с Танькой переглянулись и я испугалась – что сказать ребенку? Как объяснить мои слова, сказанные сгоряча, чтобы спасти ей жизнь?
– Я... я... Давай мы потом поговорим, хорошо? – я как можно ласковее посмотрела в ее заплаканные глазки. – Мы должны помочь нашей Тане, мне кажется, она пострадала больше всех.
Девочка посмотрела на подругу и кивнула, соглашаясь:
– Хорошо.
Я усадила ее на кровать и помогла Таньке встать, поддерживая под здоровую руку. Нужно было уйти из этой комнаты, чтобы не застудить ребёнка и не застудиться самим.
Мы переместились на кухню и потирая шею, я поставила чайник на печь, поискала чай, все время поглядывая на девочку. Ребенок испытал ужасный стресс и как бы все это не вылилось в проблемы с психическим здоровьем.
Хотелось поговорить о колдунах, что происходит сейчас где-то там, за стенами дома, но при Маше я не рискнула этого делать. Танька рылась в аптечке, в поисках обезболивающего и периодически кривилась от боли. Рука опухла и я не представляла как она бедная терпит. Мой взгляд все время устремлялся в окно, а сердце ныло за Корнея и Прохора. Словно заведенная, я повторяла про себя молитвы и отчаянно надеялась, что они вернутся живыми и здоровыми.
Глава 47
Время шло, а колдуны не возвращались. Страх уже полностью овладел нами и дурные предчувствия будоражили душу. Танька, напилась таблеток и ее клонило в сон, отчего она еле удерживала голову в одном положении. Маша же, крепко спала, скрутившись в тугой комочек на печке. Она была еще теплой и девочку разморило, что не могло не радовать – если ребенок может спать, значит не так сильно отпечаталось на ней случившееся. Я все думала, думала, не в силах избавиться от дурных мыслей, осаждавших меня и на секунду представила, что осталась одна, без Корнея. Боль жгучим прутом пронзила сердце и на глазах выступили непрошенные слезы. Ничего, ничего... Они справились с Лукьяном, а уж с Серёжей, точно разберутся. Не время для упаднических настроений. Осталось совсем немного и мы заживём спокойной жизнью... Придет весна, зацветет сирень и сладкий ее аромат поплывет над речкой с мягкими, песчаными берегами. Запоют соловьи на опушке, застучит дятел и ничего не напомнит о страшной зиме... Ничего...
Ветер хлестал по окнам, выл на чердаке и какие бы переживания не травили меня изнутри, мои отяжелевшие веки тоже закрылись и я провалилась в глубокий сон, прижавшись к речному боку.
– Эй... Проснись... Валя...
Я сквозь сон услышала голос Корнея и горячая волна облегчения накрыла меня с головой. Они живы! Спасибо Боженька! Спасибо тебе!
Распахнув глаза, я сразу же увидела его лицо, склоненное надо мной и вцепилась в мощную шею, повиснув на ней всем своим весом. Никакой слабости я не ощущала, лишь немного хотелось есть.
– Вы убили его? – первое что спросила я, глядя в любимые глаза.
Корней рассмеялся и кивнул:
– Еще зимой. В тот самый день.
– В каком смысле? – сначала не поняла я, а потом, резко села в кровати. – Мы вернулись?! Уже весна???
– Да. Все живы и здоровы. – подтвердил Прохор, показавшийся в дверях. – И даже очень привлекательны.
