После этих слов он развернулся и вышел, хлопнув дверью — я явно испортила ему настроение.
— Зачем ты так? — удивилась Валька. — Он же тебе нравится.
— С чего ты взяла? — я нервно передернула плечами. — Если он и красивый мужик, то это не говорит о том, что я без ума от него.
— Ну да, ну да… — язвительно протянула Валька и шмыгнула в дверь, чтоб не слышать того, что я собиралась ей сказать.
Мы вернулись к навесу, где еще сидело несколько воинов и снова нарвались на похвалу, что конечно не могло не нравится. Собрав посуду мы вымыли ее, аккуратно расставили на полках и взялись за рушники.
— Порошка и мыла здесь точно нет, — сделала вывод Валька. — И чем это отстирать?
— Ты же сотрудник музея славянской культуры! — съехидничала я. — Не помнишь, чем они тут стирали?
— Раз ты такая умная, то скажи! — она швырнула рушники на стол. — Ну давай, я жду.
— Золу из печи выгребали и настаивали, — с превосходством ответила я, но тут же приуныла. — Только я не представляю, как это все делается.
— Смотри! — Валька толкнула меня в плечо. — Кто это?
— Где?
Я развернулась и увидела молодую девушку, которая вошла в ворота и огляделась. Она была очень красивой, и очень молодой, с хорошей фигурой и длинными ногами. Завидев нас она направилась в нашу сторону и приветливо сказала:
— День добрый, бабоньки.
— И тебе не хворать, — настороженно ответила я.
Если бабам сюда нельзя, то вывод напрашивался сам собой — это Елка, о которой говорил воин.
— Ой, да вы тут чистоту навели! — воскликнула она, вертя головой. — Совсем другое дело! Меня Елкой кличут.
— Марина, — я разглядывала ее и что-то в моей душе переворачивалось от непонятного чувства. Вроде и девка нормальная…
— Валентина, — подала голос Валька.
— Имена какие-то чудные… Иноземные что-ли? — она вопросительно вздернула тонкие брови.
— Да, заехали вот, в гости, — сказала я. — А ты кто?
— Я…да сколько себя помню, тут нахожусь. С Вепром близки мы очень. А живу на пасеке, с дедушкой, — мне показалось, что на словах "близки очень", она даже вздохнула отрывисто. Ой не сестринские чувства она к нему испытывает! Совсем не сестринские!
Тем временем она посмотрела на кучу рушников и засмеялась:
— Стирку собрали? Тяжело это выстирать!
— Да и нечем, — хмыкнула Валька. — Пока это золу с печи натрусишь, пока настоишь ее…
— А вы не мучайтесь! — весело сказала она. — У меня мыльного корня полно, приходите я вам дам. Пасека в другую сторону от озера. Найдете?
— Найдем! — засияла Валька. — Когда можно прийти?
— А я сама за тобой зайду, — она заметила Вепра, идущего к нам и в глазах ее взметнулось пламя.
— Ну здравствуй Елка, — Вепр подошел к нашей компании и я чуть не зарычала от злости, когда девушка бросилась к нему на шею:
— Я соскучилась!
— Ну будет тебе. Будет, — он погладил ее по голове. — Пойдем-ка, поговорим.
Он увел ее, а Валька кашлянула раз, другой привлекая мое внимание:
— Эй, ты что застыла?
— Неровно она к нему дышит. Видно за километр!
— Ты ревнуешь что ли? — Валька заглянула мне в лицо.
— Да нужен он мне! — я пожала плечами. — Пусть что хочет, то и делает.
— Я схожу сегодня с ней за мыльным корнем и расспрошу аккуратно, что да как.
— Расспроси, — я бросила рушники и пошла к дому. Настроение было паршивым.
* * *
— Я пришла…прощения просить… — прошептала Елка, не поднимая головы. — Простишь ли ты меня?
— Уже простил, — Вепр поднял ее подбородок двумя пальцами. — Ты поняла какую ошибку совершила? Нельзя с Темными связываться — они обманут, а потом убьют. А я не хочу тебя потерять.
Глаза Елки загорелись надеждой, но Вепр мягко покачал головой:
— Ты — сестрица мне. Запомни это.
Елка отвела взгляд, в котором заплескалась обида и боль.
— А кто эти женщины? Откуда они?
— Они мои гостьи. Издалека прибыли, — Вепр не собирался раскрываться перед ней и девушка это остро чувствовала.
— Нельзя же баб здесь держать. Это обитель Перуна! — не сдержалась она и резко замолчала, пряча слезы.
— Не твое это дело, девка, — устало произнес Вепр. — Я тут спросить тебя хотел — может кто глянется тебе из воинов моих?
— Зачем это? — она испуганно вскинулась, как трясогузка. — Ты что, хочешь замуж меня отдать?
— Не бойся, — Вепр погладил ее по напряженной спине. — Никто тебя насильно не отдаст, без желания твоего. Но вот тебе мой совет — приглядись. Ребята ведь ладные все, сильные, статные, душой чистые…
Вепр замолчал, чувствуя как она сжалась вся, превратилась в тугой комок и тяжело вздохнул.
— Иди теперь и Мезене привет передавай.
Елка встала и не оглядываясь пошла к воротам. Ее душа утвердилась в правильности принятого решения. Нужно избавиться от женщины со странным именем — Валентина…
* * *
О том, что растопили баню, нам поведал один из воинов, когда мы уже долепили последние вареники и чувствовали себя разбитыми и уставшими. Баня была, как спасение. Когда огромная дымящаяся макитра заняла середину стола мы позвали мужчин, а сами засобирались мыться. Вепра я больше не видела, но пришел Магута и сказал, что в дом принесли два сундука с одеждой. Так Вепр распорядился. Это было уже совсем хорошо, ведь рубахи, которые нам выдали, были уже в муке и пятнах от готовки.
— Ооо! — выдохнула Валька рассматривая шмотки. — Эти-то, куда лучше!
Я тоже это заметила и конечно, как славянист, опешила от такой щедрости. Такие вещи в это время могли позволить себе очень богатые люди. Крашеные ткани, украшенные вышивкой, мягкие сапожки, пояса, ленты — этого позволить себе бедные не могли.
— На широкую ногу живем! — уважительно протянула Валька и собрав кучку одежды, взяла из стопки белоснежный рушник, радостно сказала: — Я готова!
— Понравилось?
Вепр, как всегда появился неожиданно.
— Да, спасибо, — я искренне поблагодарила его. — Этого нам не хватало.
— Хорошо. Мне в радость, — его глаза наполнились теплым сиянием, прогоняя холодную синеву. — Я покажу баню. Вы готовы?
Валька выскользнула в дверь, а я, чем ближе подходила к нему, тем сильней ощущала себя каменной бабой. Руки и ноги отказывались двигаться и я боялась показаться неуклюжей.
— Ты бы поел, — просипела я касаясь его плечом. — Не останется ведь ничего.
