Этот вечер был ужасен. После встречи с Дернли, улыбками, которые кидала ему Элеонора, я был вне себя от ярости.
Я был настолько зол, что отправил Элеонору в карету тут же, без объяснений. Нет, ну как она ему улыбалась?! От этого у меня невольно сжимались кулаки.
Леди Фокс делала все не так! Она делала все по-своему и неправильно, пытался я найти причину, чтобы оправдать свою злость.
Только после того как я подышал свежим воздухом и наконец оказался в карете разъедающее чувство немного утихло. Хоть ярость все еще зрела внутри меня я уже мог легко ее подавить.
Только вот подавлять я ее смог до тех пор, пока Элеонора не начала этот разговор. Ей не понравился уход с приема! Кто бы мог подумать?
Стоило ли в этом сомневаться? Ведь она так прекрасно проводила время в компании этого Генри. И только темные сущности знают, какого злого духа он приехал в столицу.
Злость снова стала закипать. Но после фразы Элеоноры, той самой глупой фразы о ревности, я резко перестал злиться.
Ревность? Разве я на нее способен. На смену злости пришли размышления. Я привык, что все разложено по местам, но сейчас меня терзало чувство, что ситуация вокруг меня была неподконтрольна.
Я поспешил сказать девушке, что нет. Хотя сам задумался над этим. Та смесь чувств, которую я испытал на приеме была очень похожа на злость, но все же другая.
Да и если подумать, причин для злости у меня не было. Кроме как компании незваного кавалера.
Ревность… Это несомненно интересное чувство и очень сильное. Я вспомнил как ревновал, когда Аделаида танцевала с другими. Это было так давно, я даже не мог вспомнить похожи ли мои ощущения в тот и этот моменты.
Во мне было несколько чувств, которые остались, и изредка я испытывал эту ограниченную гамму. К примеру злость. Злость сильное чувство и даже моя неспособность к эмоциям, не смогла убить во мне это чувство полностью.
Но вот ревность…Я не испытывал ревности к своим прошлым любовницам. Скорее скуку.
Все они знали, ради чего приходили. Все они отлично исполняли свой договор. Я не боялся, что одна из них уйдет, влюбится или предпочтет мне другого.
Напротив, они надоедали мне так быстро, что я прощался с ними первый. И, пожалуй, не расстроился если бы хоть одна из них сама ушла к другому мужчине.
Но с Элеонорой было по-другому. Вряд ли я способен на ревность, ведь для этого нужны хоть какие-то чувства. Ревность ведь строится на симпатии или влюбленности. А на такое я был точно не способен. Но может это чувство собственности?
У меня были вещи в доме, которыми я предпочитал пользоваться один. К примеру мое перо, моя книга для записей, в конце концов стул в моем кабинете. И я бы не хотел, чтобы к этим вещам прикасался кто-то другой.
С Элеонорой было так же. Я просто знал, что она моя на данный момент. А чувство собственности жило во мне давно, возможно, как и злость оно не исчезало. Просто не было моментов в моей жизни, когда кто-то претендовал на вещи, которые я посчитал личными.
К концу поездки я был доволен собой. Ведь теперь все было предельно ясно. Просто я счел Элеонору лично своей, как к примеру свой стол.
Я был совершенно спокоен, но только до тех пор, пока Элеонора не свалилась ко мне в объятья.
И здесь уже в игру вступили мои физические потребности. Это тело в отличие от разума было здорово. И нежные ручки на моих плечах, снова и снова лишали меня контроля. Она так старательно пыталась отстраниться, а сама отталкивалась своими холодными пальцами от моих рук.
Чтобы привести разум в порядок я даже приказал себе не дышать. Мои желания стали иметь слишком много власти, когда Элеонора оказывалась рядом.
Я понял, почему Элеонора вызывала во мне такое яркое чувство собственности. Потому что я ее хотел, но не мог получить.
Да, воздержание всегда увеличивало интерес. Многие мужчины женились просто из-за того, что мечтали, как заглянут девице под юбку.
Мои настоящие любовницы были доступными, а Элеонора нет. Вынужденный отказ. Можно было бы начать гордиться, от того, что я снова внес ясность в собственные поступки и желания.
Но вместо этого я был ужасно зол от того, что не мог приказать себе успокоиться. Я мог только делать вид, что спокоен, но сам то и дело кидал взгляд как Элеонора поправляет платье.
Я мечтал, как вернусь домой, запрусь в кабинете и не буду выходить из него, чтобы не видеть Элеонору как можно дольше.
Но этот вечер был полон сюрпризов. Так вторым сюрпризом после лорда Дернли, стал мой фамильяр.
Он появился из ниоткуда. И снова исчез стоило мне сделать пару шагов. Отвратительный вечер! Все шло наперекосяк. Я тщательно продумывал каждый шаг, но, когда наступало время все шло совсем не так. Еще и фамильяр, от появления которого внутри все забушевало с новой силой.
Я поспешил в дом, в надежде, что скоро останусь один. Но здесь меня ждал третий сюрприз. Королевский двор спустя столько лет направил мне приглашение. Вот же злобный дух!
Это могло стать настоящей проблемой в моем плане. Я быстро принял решение. Нужно было узнать есть ли приглашение у Элеоноры, ведь я даже заснуть не могу, мучаясь от неизвестности.
Мне нужно было срочно продумать новый план. И лучше бы духи были милосердны и приглашение получил я один.
Но стоило мне направиться к выходу, как я получил четвертый сюрприз. Леди Фокс чуть не упала, спотыкаясь об пышный подол своей синей юбки.
— Я поеду с тобой, — упрямо заявила она.
Меньше всего мне бы сейчас хотелось находиться с Элеонорой наедине. Но вот только донести это до не в меру настойчивой леди, я не знал.
Глава 24.1
Ответы мне нужны были прямо сейчас! Поэтому я не собиралась сдаваться. Адриан пытался оставить меня дома, но дело касалось непосредственно моей персоны. И я была непреклонна.
Герцог желал узнать о приглашение не меньше меня, поэтому недовольно уступил, позволив составить ему компанию.
Я отметила, что он был уже как мне казалось, привычно не в духе. Но возможно и осуждать его не стоило ведь все наше дело было под угрозой. А для Адриана его планы имели огромную значимость.
К сожалению, я никогда не встречалась с принцессой или королевой лично, и сама не могла оценить степень опасности для нас. Я лишь опиралась на слухи. Но вот Адриан был родственником короля и наверняка был лично знаком с королевой.
Поэтому, когда карета двинулась я не выдержала и сказала.
