Стоит сказать, что зелье бесследно растворилось.
После этого я снова закупорил бутылку и передал ее слуге, который был закреплен за Карой.
Я лично отбирал тех, кому можно доверять.
- Передайте госпоже Вестгейр.
Слуга принял бутылку и понес ее в покои.
Ну что, моя милая Кара, игра начинается?
***
После того, как слуга проводил меня до двери, я начала ходить из стороны в сторону. Нужно было влить вино в Лекса, любыми силами.
Как только принесли вино с бокалами, я попросила откупорить бутылку. Слуга скрылся, и я разлила содержимое по бокалам.
Для Лекса налила полный бокал, для себя лишь половину, чтобы не перепутать. Сразу влила зелье. Нервы не давали покоя, и я сделала пару глотков из своего бокала, от чего сразу отлегло. А дальше началось мучительно ожидание.
Лекс пришел быстро.
- Я думал, ты переоденешься, - с порога бросил он. Я смутилась. – Тебе разве удобно в этом платье?
«Заигрывает со мной?» - не понимала я. Вино оказалось крепким, я хотела что-то сказать, но почувствовала какой-то небывалый прилив радости, что Лекс флиртует со мной.
Отставив бокал, я покачнулась в сторону кровати и, рухнув на нее, рассмеялась.
Как же мне легко и хорошо! Только вот Лекс прав, платье очень мешает! Корсет даже не тугой, сковывал грудь, а она терлась об ткань платья.
Это было мучительно неприятно, я застонала в голос.
- Что с тобой, Кара?
- Сними с меня платье, моя грудь так трется об ткань…
- Трется об ткань? – голос Лекса был насмешливый. Ему было весело и мне весело рядом с ним. Я встала с кровати повернулась спиной к Охотнику.
Он не заставил себя ждать. Его руки легко справились с моим корсетом. Лекс медленно стягивал платье, и я не была против.
Ведь мне было так хорошо. А когда грудь освободилась от ткани, мне стало в сотни раз лучше.
Платье упало прямо к моим ногам, и я с легкостью перешагнула через него, повернувшись к Лексу. На мне была одна рубашка, но он смотрел прямо в глаза.
Где-то вдалеке маячили мысли о бокале, вине и многом другом, но мне было все равно. В первый раз мне стало так хорошо, спокойно и безразлично, как не было никогда раньше.
Серый цвет раньше казался мне таким безжизненным и тусклым, но я ошибалась. Это омут, в котором я тонула.
- Ты не смотрела на меня так уже много лет, – хрипло сказал он.
Его пальцы легли мне на щеку, обдавая теплом. Будь я кошкой, замурлыкала бы и потерлась об руку хозяина.
- Я влюбилась в тебя…
Голос был мой, а слова откуда-то из души.
Так приято говорить то, что чувствуешь.
- Разве можно влюбиться в человека за один день? – хихикнула я, улыбаясь.
- Можно, – хрипло сказал он, проводя пальцами по волосам.
Я почувствовала, как краснеют мои щеки, больше смотреть в глаза я не могла. Перевела взгляд на губы.
Мне так хотелось, чтобы больше ничего не было между нами, ни его камзола, ни дурацких тайн и правил.
Он мой муж, я его жена – так признали Духи. И я хочу его, прямо здесь и сейчас. Подавшись вперед, потянулась за поцелуем, которого, как я вдруг осознала, ждала несколько лет.
Глава 46
Это тяжело, но я делаю шаг назад.
- Ты не поцелуешь меня?- на глаза девушки чуть ли не наворачиваются слезы. Сейчас она так похожа на ту Кару на берегу, маленькую веселую рыжую девчушку. От этого она становится еще соблазнительней.
- Только если ты будешь хорошо себя вести.
- Буду, – обещает она, делая шаг вслед за мной. Я практически ловлю девушку, которая падает ко мне в объятья.
- Обещай сидеть и слушать.
- И тогда поцелуешь? - Хлопает глазами она.
- Обещаю.
Девушка расстроена, но отходит и садится на кровать.
- Я влил тебе приворотное зелье, Кара. То самое, которое ты хотела зачем-то подлить мне.
- Ты хочешь знать зачем? – так доверчиво спрашивает девушка, стоит попросить, и она расскажет, но не это моя цель.
- Нет, не хочу.
Девушка меркнет. Она как маленький ребенок, пытается мне угодить. Но я подлил ей зелье не для того, чтобы она мне угождала.
- Поэтому ты меня не целуешь, Лекс? Потому что злишься…
- Нет, – сразу обрываю ее. Смотреть на терзания Кары мне неприятно. – Я подлил тебе зелье, чтобы ты выслушала меня. Наконец-то. Ты смотришь на меня со злостью, недоверием. Теперь твой взгляд другой, и ты сможешь понять меня.
Кара молчит, она внимательно смотрит на меня. Яя потираю переносицу. Разговор обещает быть тяжелым, ведь мне нужно объясниться в том, что произошло много лет назад.
***
Если бы я только знал. Кара… Каралин Лейнтон, мечется по дому, словно раненый зверь, она воет от боли, ей страшно. Маленькая доверчивая девочка и как ты оказалась здесь, в этом проклятом доме? Как ты оказалась дочерью…этого чудовища? Я прижимаю ее к себе. Если бы я только знал. Предупредил бы, нарушил закон. Она этого не заслужила. Сегодняшнее свидание превратилось в настоящий ад. Сначала я узнал, что именно сегодня мы поймаем лорда Шельда с поличным. Место, где будет происходить задержание, мне не понравилось. Успокаивало лишь то, что всех слуг семья Лейнтон заранее распустила, а Кара и вовсе обещала прийти вечером. Значит, опасность ей не угрожала. Как же я был глуп. Глуп и слеп. Как я мог не разглядеть в девчушке леди? По ее манерам, походке, по ее тону и как краснеют невинные щеки. Что сделало меня тогда идиотом? Влюбленность? Ее веснушки, которые несвойственны леди, или ее открытость, которая так противоречила жеманности особ с голубой кровью? А может, ее зеленые глаза, в которых было само лето. Оно манило, увлекало и сводило с ума.
Да, я охотник, просмотрел в ней самое главное. Ее титул. А теперь мне лишь оставалось прижимать ее к себе и чувствовать, как девушку трясет от страха. Мне оставалось лишь утешать ее и быть рядом, когда остальные охотники рвут ее допросами на части. И еще, мне следовало защищать ее от самой себя. Ведь она хотела увидеть того, кто сотворил это все с ее семьей. Она хотела увидеть отца.
Я смотрел на ее красное лицо, на слипшиеся от слез волосы, и не мог ей сказать правду. Она бы убила Кару. Нужно было собраться с мыслями, с силами, решить, что делать дальше…
И я поступи, как трус. Я сбежал, оставив Кару одну в той комнатушке, даже не смог отнести ей еду. Я просил другого охотника мне помочь, пока я попытаюсь решить хоть что-то с ее отцом. И он помог, помог мне так, что я потерял Кару. Потерял ее на долгие годы.
