— Любую – сказал я и сунул купюры в руки улыбающейся женщины. – И много бренди.
Я зашел в свою любимую комнату и скинул верхнюю одежду, через пару минут мне принесли еще бренди, и я открыл новую бутылку. А вскоре пришла и девушка с ярко рыжими волосками
На ней была мужская рубашка и из-под низа торчало черное кружевное белье. Я посмотрел на нее и пожалел, что не выбрал сам. Девушка была красивой и в моем вкусе, но мне почему-то захотелось блондинку.
— Как вы хотите?
— Поработаешь ртом. –сказал я и девушка улыбнулась.
Я сел на кровать, выпил еще несколько глотков из бутылки, а девушка стянула с меня штаны и облизнула головку.
Я откинулся на кровати, а она взяла член в рот и медленно начала посасывать.
Почему мне так плохо? Почему я хочу, чтобы сейчас рядом была Анна, чтобы она смотрела на меня, вечно возмущалась и верила, верила в то, что у нас получится. Этого было достаточно, чтобы я был счастливым даже без алкоголя и среди всего этого дерьма, что оставил мне отец в воспоминаниях.
Анна ушла и вместе с ней ушло все хорошее. Вместе с ней ушла нежность и чёртова любовь, которая не нужна мне. Убогое, бесполезное чувство, которое люди сами придумали.
— Уходи – попросил девушку я.
Отчего она остановилась.
— Вам не нравится? – спросила она.
— Просто уйди –попросил я.
— Может я сделаю по-другому.
— Уйди! – с болью закричал я и наконец девушка поняла.
Я услышал отдаляющиеся шаги и понял, что теперь совсем один. Ненавижу Анну, с ее дурацкими вопросами. Она влезла туда, куда не должна была влезать. Она заставила меня привыкнут к ней, заставила ее…Полюбить?
А теперь она ушла от меня, и все, кто мне дорог, уйдут от меня, потому что я сам превратился в чудовище, которого я ненавидел.
Я заставил страдать девушку, которой было до меня дело. Единственную, кого не интересовали мои деньги, моя сущность, которая терпела мой характер.
Главное быть хорошим человеком— говорила мама, когда гладила меня по голове, когда пела мне песни. Веселые детские песенки, как та, что Мышка пела в ванной.
Тело сковала боль, не физическая, моральная, настолько сильная, что из глаз пошли слезы.
Слабак! Я утер их быстро, но ощущение слабости осталось, слабости, которую я от себя гнал. Слабость, которую я презирал. Я хотел ничего не чувствовать, был выше этого. Быть сильнее, но проиграл.
Вернуть Анну, просить, умолять, заставить. Но она должна быть рядом. Я должен попросить прощение у всех, кого заставил думать, что они мне безразличны, я должен их вернуть.
Глава 41
Кайл Лондж
Элен, разве могут так красиво звать деревенскую девушку? Когда только закончил школу проходил летнюю практику в деревне. Родители не с проста отправили меня сюда, ведь я был настоящим повесой.
Они надеялись, что труд сможет сделать меня более степенным, но на самом деле человеком меня сделала Элен.
Таких красивых девушек я никогда в жизни не видел и если девушки раньше кидались на меня, то в случае с Элен все было наоборот.
Эта красавица не замечала меня. Она любила читать, и я часто видел, как она садиться в саду своих родителей, ест яблоки и читает.
Тогда я решил подарить ей книгу, но она ее даже не приняла. Но я не остановился, я дарил ей цветы, конфеты и даже признался в любви.
На нее это никак не действовало, тогда я разозлился и решил, что как только закончу практику уеду и забуду ее навсегда.
Но я сдался рано, ведь настоящим случаем, который нас свел, была смерть ее родителей. Элен тогда было восемнадцать, и она осталась совсем одна, бедная девушка даже не знала на какие средства похоронить родителей.
У меня были деньги и немало. Каждую минуту в этой деревне и каждое письмо в котором я жаловался на невыносимую тоску родителям, хорошо окупались.
Я помог девушке с похоронами, а после помог с покупкой еды и другими нужными для жизни вещами.
Она конечно же отказывалась, но не принять жизненно необходимую помощь не могла.
Так мы стали ближе. Она много говорила о родителях, о планах на будущее, а я смотрел на ее губы и думал совсем о другом.
Наш первый поцелуй произошел под той самой яблоней, под которой девушка так любила читать о благородных рыцарях и принцессах.
Она поверила мне, и я точно знал, что не подведу ее. Лето подходило к концу и я собирался перевезти девушку с собой город.
Мои родители не были богатыми лордами, у них не было титула, но мы были богаты. Отец был целителем и мечтал, чтобы я пошел по его стопам, а мать владела цветочной лавкой.
Поэтому я был уверен, что отсутствие приданного у моей девушки не будет их смущать. Оказалось, я не знал своих родителей…
Как только я сообщил им что остепенился, родители пришли в ужас. Они потребовали, чтобы я немедленно бросил девушку и вернулся.
Обвинили меня, что я навлек стыд на всю нашу семью, но я не собирался сдаваться. Я любил Элен и любил нашего будущего ребенка.
Родители лишили меня всех денег, но меня это не пугало, я решил, что пойду работать.
Оказалось, что работать совсем не так как я представлял. Я думал, что меня возьмут в любое место, но люди не знали меня и не хотели ничему обучать.
Но я был молод и влюблен, поэтому пошел пахать поле.
Работа была очень сложной, а мне платили копейки, но впервые я узнал, что такое голод, когда родился ребенок.
Николас был таким красивым ребенком, он унаследовал всю красоту от моей красавицы Элен. Я был так счастлив и горд, что написал родителям, но даже не ответили.
На тот момент я понял, что много паханием земли не заработаешь, особенно когда холодно и никто ничего не сажает и я нашел две новых работы.
На скотобойне и в конюшне.
Обе работы я ненавидел. Скотобойня была мне противна, ноя держался за нее, потому что хорошо платили. А коньшня, я возлагал на нее много надежд, но она принадлежала местному богачу, который имел скверный характер и постоянно меня унижал.
О своих страданиях я не говорил Элен, ведь благодаря мне у нас было много денег и мы могли покупать разные продукты для Николаса и Элен, обустраивать дом и комнаты.
Вскоре дом пронзило и второе радостное событие, Элен была беременна второй раз.
Мы были счастливы и не видели причин, чтобы горевать. Дом был хорошо отстроен, а денег было в достатке.
Знала бы только моя Элен какого это было возиться с кровью и смертью. Знала бы только моя любимая, кого было терпеть унижения и издевательства мерзкого хозяина конюшни, иногда он даже мог толкнуть или облить грязью.
