Не добежала. Сделав два шага, затормозила, развернулась и, гневно прищурив глаза, прошипела:
– Не смешно!
– Смешно! – не согласился со мной муж, довольно улыбаясь. – Ты так стараешься, что было сложно удержаться...
– Ты же и сам знаешь, что повар я никакой, зачем издеваться?
– Знаю, до тебя я ни разу не видел, как заваривают не молотый кофе.
– Но... ты же пил... – промямлила я, стушевавшись.
– Из твоих рук я даже яд готов выпить. Расстроилась? Прости, не хотел обидеть. Давай вместе готовить? – позвал он, отставляя уже почищенные овощи в сторону.
Прижав меня спиной к своей груди, Алекс вложил в мою руку нож и, накрыв ладонь, разрезал упаковку с курицей. Так и руководя моими действиями, убрал нож и, вытряхнув голени в маринад, опустил наши руки в вязкую жидкость, обмазывая ею куриные ножки.
Безропотно подчиняясь, ясно понимала только одно: так я никогда готовить не научусь! Какая курица, если я каждой клеточкой кожи ощущала жар мускулистого тела и проваливалась в омут нарастающего возбуждения, чувствуя как к попе всё настойчивее прижимается весьма недвусмысленная выпуклость. Грудь мгновенно налилась тяжестью, соски сморщились и затвердели, натягивая тонкую ткань халата.
Горячие губы прошлись по моей шее и ласково приникли к виску, прошептав:
– Боже, Сашка, так офигительно я ещё ни разу не готовил.
Вильнув бёдрами, я потёрлась о каменный орган и, откинув голову на плечо супруга, повернулась, подставляя губы для поцелуя. Нежного, сладостного, головокружительного и стремительно переходящего в требовательный и страстный, от которого по венам бежал ток.
– Хочу тебя, моя стервочка. Словно больной, с ума схожу от желания пометить своей спермой... ещё раз!
Его слова доносились словно сквозь вату, а когда всё-таки до меня дошли, я вздрогнула и, отстранившись, испуганно выдохнула:
– Господи, Алекс, я же как сбежала таблетки не пила!
– Ну и замечательно, – ответил он невозмутимо. – Я уже говорил, что круглый животик тебе очень пойдёт.
Высвободившись из его объятий, я шагнула к раковине и, включая воду, не скрывая разочарования, глухо произнесла:
– Ты опять это делаешь!
– Что? – не понял мужчина моих претензий.
Сполоснув руки, вытерла их о полотенце, повернулась к нахмурившемуся мужу и, глядя в глаза, пояснила:
– Решаешь всё один. Тебе не кажется, что в вопросе, когда заводить ребёнка, моё мнение тоже должно учитываться?
– Да что я решал за тебя? Свадьбу опустим, – добавил он, спохватившись.
– Всё! Моё обучение...
– Ты уже училась заочно и словом не обмолвилась, что хочешь посещать институт.
– А если бы сказала, отпустил бы? – отведённый взгляд стал красноречивым ответом. – Вот об этом я и говорю.
– Какого хрена тебе было там делать?! Перед сопливыми мажорами задницей крутить?! Или на вечеринки с шалавами-однокурсницами бегать?!
– Алекс, где ты видел мажоров, желающих стать учителями? – пробормотала я поражённо.
– А кто тебе сказал, что они там учатся? Сашка, наивная ты моя, поверь в педагогических и медицинских институтах всегда полно парней и приходят они туда вовсе не на занятия!
– Тебе-то откуда это знать?
– Может, потому что тоже в своё время ходил за свежим мясом, как мы ласково это называли. Что ещё я запрещал тебе делать?
– Ты запер меня в клетке! – рявкнула я очевидную вещь.
– Неправда! Ты была вольна идти куда хочешь, но сама предпочитала отсиживаться в своей комнате.
– Куда хочешь? В окружении не сводящих с меня глаз амбалов?
– Ну что за бред? Это всего лишь охрана. Милая, давай не будем ссориться? Всё же теперь у нас нормально. Вернёмся домой...
– Нет! – перебила я его. – Ты правда не понимаешь?
Заметив, как он недоумённо пожал плечами, я тяжело вздохнула, твёрдо отчеканив:
– Тогда нам и говорить не о чем. Я больше не игрушка! И пока ты не признаешь, что моя жизнь это не только ты, что у меня есть своё мнение и желания – я не вернусь!
Развернувшись на пятках, я скрылась в спальне, на прощание громко хлопнув дверью. Сев на кровать, опустила голову и сжала пальцами виски. В груди разлилась такая горечь, что дышать стало больно. Сегодняшний вечер показал, насколько нам хорошо вместе, как сильно нас тянет друг к другу. Мы можем быть счастливы. Но не на тех условиях, что предлагает мне муж. Больше не смогу жить в своей дорогой и комфортабельной тюрьме: просто не выдержу – задохнусь!
25
АЛЕКС.
Что за... Это что, знаменитая женская логика?! Ни хрена не понял, в чём провинился и чего дорогая супруга от меня хочет!
Несколько раз сжав и разжав кулаки, я, пытаясь успокоиться, вернулся к прерванному занятию. Неторопливые размеренные движения утихомирили бушующую в груди злость и, наконец, поставив противень в разогретую духовку, я задумался. Ложиться спать поссорившись с женой – плохая идея. Я два года добивался того, что происходило между нами этим вечером. Непринуждённого общения, секса, от которого искры из глаз... кажется, я до сих пор слышу Сашкины стоны. И вот так всё прое... Потерять, в общем – не вариант!
Прихватив в гостиной журнальный столик, толкнул ногой дверь спальни и молча поставил его возле сидящей на кровати супруги. Вышел. Вернувшись, сгрузил на него бутылку минералки, два стакана и опустился прямо на пол. Сев напротив своей стервозины, скрестил ноги, положил руки на стол и поднял на неё глаза.
– Что ты делаешь? – спросила Саша настороженно.
– Приготовил стол переговоров, можем приступать.
– А вода зачем?
– Понятия не имею, но на таких мероприятиях она всегда стоит на столе.
Растерянно моргнув, жена прыснула и сквозь смех заметила:
– Воеводин, а бумаг-то нет! Какой договор подписывать будем?
– Никаких бумажных договоров между нами нет и не будет, – сообщил я невозмутимо.
– Как это нет? А брачный? – поинтересовалась она и, увидев, как я иронично выгнул бровь, поражённо прошептала: – Хочешь сказать...
– Да, Сашуль, при разводе ты получишь половину моего имущества. Я не такой крохобор, чтобы оставить свою женщину без средств к существованию. Так что, родная, будешь разводиться, или придём к взаимовыгодному соглашению?
– Второе, конечно, куда я без тебя? – ответила она поспешно, снимая камень с моей души.
– Тогда высказывай свои требования, а я буду вносить в них правки, утверждать или отклонять!
На несколько мгновений задумавшись, покусывая аппетитную губку, Сашка произнесла:
