– Во-первых, я пока не готова к детям.
– Мне уже тридцать два года и пора бы обзавестись сильным пацаном или красивой девочкой. Предлагаю вариант: ни тебе, ни мне! Ты перестаёшь пить таблетки, а там как бог пошлёт.
Сомневалась супруга не меньше минуты, и всё же:
– Согласна! Второе... Я хочу работать.
– Кем? Училкой? – пришёл я в шок от такого заявления.
– Учительницей начальных классов, – поправила она ехидно.
– Нет.
– Алекс!!! Так переговоры не ведутся!
– Саша, сама подумай, охрану придётся убрать, а я не могу на это пойти. Один раз уже пережил твою смерть, и ощущения, хочу сказать, так себе. Если с тобой что-то случится, я ж рядом в гроб лягу.
– Можно устроиться в частный лицей, там своя охрана имеется, а до него и обратно меня твои амбалы сопровождать будут.
Не доверяю я той охране. Хотя, её же можно заменить... Другое дело, что отпустить свою заразу боюсь. Правда, есть надежда, что она забеременеет и всё-таки прижмёт свою попку.
– Ладно, я подумаю, что можно сделать, – кивнул с тяжёлым вздохом.
– Третье. Хочу хотя бы раз в неделю сама покупать продукты.
– На кой чёрт?! – кажется, у меня с такими запросами крыша съедет.
– Хочу! Знаешь, я теперь умею выбирать дешёвые и качественные макароны... и гречку. И много ещё всего. А готовить ты меня научишь, – прошептала жена, смущённо опуская глаза, вызвав на моём лице улыбку.
– Ну если дешёвые – другое дело! Вместе будем ходить, глядишь, и я экономить научусь. Сто рублей в неделю, это ж какая выгода!
– Не издевайся!
Всё, не могу! Спрятав лицо в ладони, я расхохотался.
– И вообще, что сразу сто, может, и все двести! – пискнула Сашка и присоединилась к веселью.
Глядя на катающуюся по кровати жену, я снова завис, поражаясь тому, как на меня действует её заливистый смех. А уж задравшийся при этом халатик...
– Это всё? – спросил хрипло, пока ещё в состоянии держать себя в руках.
Сашка села, вытерла слёзы и состроив серьёзное выражение лица, заявила:
– Нет, ещё кое-что. Я хочу узнать, кто такая Ирина и кто её заказал.
– Хорошо, прикажу Игорю этим заняться.
– Нет. Мне нужно самой, но от твоей помощи я не откажусь. Понимаешь, у меня такое чувство, что я перед ней виновата и должна сделать всё, чтобы её убийцу наказали.
– В чём твоя вина, Саш? Прости, но это тебя чуть вместо неё не хлопнули.
– Дело не в том, что произошло в торговом центре, а... Подожди, я сейчас!
Вскочив, она выпорхнула за дверь, вернулась быстро, держа в руках свою сумочку, точнее ещё Ирины, видать, собственной так и не обзавелась. Достав из кармашка паспорт, Сашка протянула его мне, пояснив:
– Посмотри на дату рождения. Она всего на день меня младше, а если учесть наше сходство... Мне кажется, она моя сестра. Марина упоминала, что Ира детдомовка, возможно, её подкинули туда ещё младенцем. Понимаешь? Пока привезли в другой город и всё такое. А там в свидетельстве о рождении поставили ту дату, когда она к ним попала, отсюда и небольшое расхождение. Как думаешь, может, стоит поговорить с отцом?
Вот же задница! Только этого мне и не хватало! Так-то её папаша с моей подачи временно недоступен, вот только Сашка об этом не в курсе.
– Давай без старика разберёмся? – попросил я с надеждой.
– Но так было бы проще, – недоумённо нахмурилась супруга. – Подожди, ты что-то знаешь и не хочешь мне говорить?
Да я дохрена чего знаю, и про Ирочку ещё раньше тебя догадался, но... Нет, пусть сама проводит расследование, а я ей встречу с батенькой организую. Сам накосячил, пусть сам и кается, не хочу становиться тем, кто поведает Сашке правду.
Молча встал, сходил в коридор, нашёл телефон и вновь сел напротив жены. Набрав номер Игоря, как обычно, не здороваясь, приказал:
– Организуй свиданку со Стариком.
– Когда надо? – спросил он невозмутимо.
– Минут десять назад.
– Ясно, постараюсь как можно быстрее.
В трубке раздались гудки и я, бросив её на столешницу, поднял глаза на задумчивую супругу.
– Мы не можем просто съездить в мой отчий дом?
– Не сейчас, солнышко. Позже всё узнаешь. Расследованием займёмся завтра, а пока... У тебя остались ещё невысказанные требования? Нет? Тогда переходим к подписанию договора, – произнёс я мечтательно.
Отодвинув стоящий между нами стол, приблизился к жене и, сжав руками тонкую талию, подтянул её к себе.
– Как мы будем его подписывать? – прошептала она, зачарованно глядя на меня сверху вниз.
– Поцелуем, разумеется, – ответил и, резко дёрнув, уронил любимую на кровать.
Разведя её ноги, приник губами к молочно-белому бедру, лизнул и поднялся выше.
– Нет, не надо, это всегда для меня так стыдно, – пробормотала девушка, отводя глаза.
– Стыдно, что мужу нравится, какая ты вкусненькая? Глупо, Сашуль.
И тут до меня дошло.
– Или так сдерживаться от стонов труднее?
Покраснев, она прикрыла веки и кивнула.
– А ты не сдерживайся, покажи, как тебе хорошо, скажи, как хочешь меня. Расслабься и получай удовольствие, стервочка, – пробормотал, распахивая полы халата и устремляя взгляд на тонкие лепестки, шалея оттого, что они уже влажные от выступившего сока.
26
АЛЕКС.
С жадностью обвёл глазами идеальное тело. Упругую грудь со стоящими торчком розовыми сосками, плоский живот с манящей впадинкой пупка, гладкий лобок и призывно блестящие набухшие складочки. Сладкая моя, вся такая невинная, стеснительная, а сама уже мокренькая от желания, а ведь я ещё ничего не сделал.
Склонившись, приник к подрагивающему от возбуждения животику, целуя и выводя языком замысловатые узоры. Мышцы под моими губами напряглись, и Сашка, вскрикнув, выгнулась. Мне всегда нравилось её ласкать, пробовать на вкус и, несмотря на отчаянное сопротивление, доводить до оргазма. Но сейчас, под умопомрачительные стоны наслаждаясь податливостью нежного тела, я сходил с ума от желания оказаться внутри своей девочки. Член просто горел, упираясь в резинку спортивных брюк.
Разведя её ноги шире, поставил на край кровати и скользнул пальцами по нежной плоти. Раскрыв тонкие лепестки, нашёл затвердевший бугорок и мягко его помассировал. Практически сразу сменяя пальцы на язык. Лаская и посасывая напряжённый клитор, я не сводил глаз с раскрасневшегося от возбуждения личика, алых губ, с которых срывались тихие всхлипы, и плыл. Видеть её такой отзывчивой, доступной и нетерпеливо ёрзающей – верх блаженства, я бы даже сказал эйфории. Вот этого мне и не хватало в моей любимой жёнушке, именно за это и прозвал стервозиной, не желающей показывать, как она меня хочет.
