– То же, что произошло с твоим платьем перед выпускным балом, только подействует через три часа. Надеюсь, адептам понравится стриптиз во время лекции.
– Жаль, что она преподаёт только ведьмам, – заметила я грустно.
– Бегать по коридорам абсолютно голой – тоже мало приятного. Да и до дома добираться как-то надо...
– Ну тогда, пожалуй, и я добавлю кое-что!
Призвав магию земли, послала заклинание в соперницу. Заметив, как она резко подпрыгнула, я счастливо улыбнулась. Увидев направленные на меня вопросительные взгляды родственниц, коротко пояснила:
– Колючки шиповника в нижнем белье!
– Сильно! – с уважением протянула Настя.
– Ну вот и в кого мне быть хорошей и послушной? – раздался с дивана укоризненный голос Бетрины. – Хотя мне до вас ещё учиться и учиться, мой розовый лишай явно проигрывает... – закончила она печально и, оценив наши шокированные лица, возмущённо выдохнула: – А чего она ко мне со своими травами пристала?!
Откинув голову, бабуля заливисто расхохоталась. А я вдруг осознала, что меня монстрики почти не трогали. Похоже, Сирион был прав, говоря, что откровенно издеваться над его законной супругой они поостерегутся.
Сирион... почему он так странно себя повёл, увидев, как благодаря Мари преобразилась Тиера? Ведь он даже слова ей не сказал, да и сам снимать заклинание не стал. Неужели ему совсем безразлична девушка, с которой он провёл ночь?
– Пойдёмте пить чай, банда! – выдернула из раздумий Настя и, приобняв за талии увлекла нас с демоницей в сторону столовой.
– А я тоже в банде? – удивлённо взлетели мои брови вверх.
– Разумеется. Что-то мне подсказывает, что чудовище отлично впишется в компанию монстров, – с улыбкой пожала плечами эльфийка.
Если скажу, что мне не понравились её слова и то, с каким теплом она их произнесла, я солгу. Пожалуй, я впервые на себе ощутила, что такое семья.
Разве что Бетрина смотрит на меня с открытой неприязнью. Но претендовать на её любовь я точно не имею права, теперь-то уж ясно, что никаких близких отношений с её отцом мне не светит.
40
НЕЙВАРА.
Следующие три дня были похожи один на другой, как две капли воды. Утром мы с Настей провожали Бетрину в школу, а потом разбредались в разные стороны. Я, как правило, купалась и загорала, так как особо заняться нечем, а я всё-таки в долгожданном отпуске. Бабуля же исчезала в оранжерее. Как выяснилось, у эльфийки имеется весьма интересное хобби – она выводит новые сорта роз.
Забирали падчерицу уже наши милые демоны, и до вечера это единственное время, когда мы их видели. Оно и понятно: молодость, любовь, желание проводить как можно больше мгновений вдвоём. Муж... Похоже, забыл, что у него есть дом. Он не объявлялся даже на ужине, когда вся семья собиралась вместе. Ректор составлял нам компанию, с упоением обмениваясь язвительными репликами с Настей, до тех пор пока она его не вышвыривала за дверь, а Сирион не приходил.
Когда я ложилась спать, супруга ещё не было, а поутру уже и о том, что он вообще наведывался, я узнавала по вмятине на соседней подушке и влажному полотенцу в ванной.
Энед несколько раз пробовал с ним поговорить, но, как я и предполагала, слушать он не стал, просто разворачивался и уходил, лишь издали заприметив демона. А я и не пыталась ничего доказывать. Во-первых, как уже сказала, со дня нашей размолвки я его не видела, а во-вторых, раз он так маниакально не желает слушать Энеда, ему это не интересно.
Я вроде бы смирилась с таким положением дел, но в очередной раз забираясь под одеяло, не могла не представлять Сириона в жарких объятиях Тиеры, абсолютно уверенная, что именно этим в данный момент он и занимается. Это сверлило мозг, сдавливало сердце и затрудняло дыхание. Боль и ревность стали моими постоянными спутниками. Иногда до жжения в лёгких хотелось кричать и рыдать, уткнувшись в подушку. Но я же никогда не была слабой, и сейчас не могла себе это позволить, в том числе и наедине с собой, а уж при свидетелях и подавно не переставала беззаботно улыбаться.
– Привет, всё расслабляешься? – выдернул из раздумий язвительный голос Бетрины.
Щурясь от слепящего глаза солнца, я, опираясь локтями на шезлонг, приподнялась и посмотрела на сверлящую меня неприязненным взглядом девчонку.
– Не желаешь присоединиться? – спросила миролюбиво и насторожилась, увидев, что падчерица ступила на бортик бассейна.
В голове сразу всплыли слова Сириона, что его дочь боится воды и не умеет плавать.
Проходясь по самому краю, раскинув руки в стороны, Бетрина отрицательно помотала головой, сообщив:
– Загар для плебеек вроде тебя. Никак не могу понять, что отец в тебе нашёл...
– Боюсь, у меня нет ответа на этот вопрос – Сириону виднее. Может, ты отойдёшь от бассейна? – не выдержали мои нервы, когда она покачнулась.
– Страшно? – ухмыльнулась девочка, остановившись и поворачиваясь ко мне лицом. – Правильно, если папа узнает, что ты хотела меня убить, он тебя в порошок сотрёт. Давай договоримся? Ты по-хорошему уходишь из нашего дома, а я не буду рассказывать папочке душещипательную историю о том, как ты хотела меня утопить.
– Что за чушь? – я судорожно сжала пальцы в кулаки, в ужасе глядя на то, как она согнула правую ногу в колене, балансируя на левой в опасной близости от воды. – Бетрина, хватит, отойди!
– А если нет? – спросила она насмешливо.
На миловидном личике внезапно отразилась паника, падчерица взмахнула руками в надежде сохранить равновесие, но от резкого движения только потеряла баланс и, взвизгнув, девочка упала на спину, тут же с головой уходя по воду.
Я и сама не поняла, как сорвалась с места, прыгая следом. Обхватив Бетрину за талию, от зашкаливающего адреналина я даже не чувствовала боли от её ногтей, скользящих по моему лицу и впивающихся в плечи. Лишь краем сознания подумала, что останутся царапины. С силой оттолкнувшись от дна, вынырнула на поверхность и, одной рукой крепко держа кашляющую падчерицу, второй начала грести к ближайшему бортику.
Я и подплыть-то не успела, как девочку из моих рук выдернул Сирион и, не задумываясь над тем, что от воды его дорогостоящий костюм придёт в негодность, упал на колени, прижимая дочь к груди.
Выбравшись из бассейна, я растянулась на нагретой солнцем плитке. От всё ещё не отпускающей паники воздух в лёгкие поступал рваными толчками, вызывая одышку.
– Господи, Бетрина, как ты? – чуть дрожащим голосом спросил эльф, обхватив голову девочки ладонями и заглядывая в её лицо.
– Папа! Папочка, я так испугалась! – вскрикнула та и, обвив его шею, уткнулась лбом в плечо. – Она хотела меня утопить... – закончила падчерица, жалобно всхлипнув.
В устремлённых на меня глазах так отчётливо проступили злость и разочарование, что я, сев, в защитном жесте подтянула колени к груди. Но...
