— От меня ни на шаг. Ни с кем не заговаривать. Резких движений не делать, — командным тоном сказал Олег. — Выполнять все приказы любого человека.
— Ага.
Не успели мы пройти и двадцати метров, как нас останавливали личности в черных масках. Хотел спросить: «Смысл скрывать лица, если интерфейс показывает новые имена?» — но промолчал. Ни к чему нарываться.
Младший Стоменов предоставил разрешение, которое позволяло находиться на всей территории лагеря. Потом последовал очередной обыск: более тщательный. Мне даже во флисовое белье не побрезговали заглянуть. Вскоре я лишился всего, что могло бы пойти за оружие. Охотничьи нож и тот отняли. И почему сразу нельзя было всё забрать на КПП и не устраивать эту клоунаду?
Меня заставили воплотить игровой клинок и доспехи. Я облачился в поножи с кирасой. Показал и трезубец. Следом приказали назвать школу, что я сразу же и сделал. Потом ощутил, как моё тело сковала неведомая сила. Тело стало ленивым. Все рефлексы замедлились. Целостность смысла эффект, но я, естественно, этого никак не показывал. Меня попросили продемонстрировать магическую способность. Я запустил морозный сферой под ноги. Проверяющий осмотрел место столкновение и задал пару дополнительных вопросов. Он спросил, как действует шар на людей, на мобов, на обычные предметы. Снова во всём сознался. Когда боец удостоверился, что я никак не могу навредить технике, меня отпустили.
— Странные порядки, — сказал я, фиксируя ранее снятый бронежилет и водружая на голову шлем. — А если будет нападение мобов?
— С мобами и без тебя разберутся, — Олег мимоходом кивнул на четверку соладт, провожающих нас внимательными взглядами. — Да и не осталось их поблизости. Перезагрузка через семь часов. И ты скоро перевооружишься. Тебе выдадут стандартный комплект.
— Всё, что они забрали, было моим. И получил я это не от Столыпина, а от твоего отца, — напомнил я. Не буду говорить, что потеря автомата меня слишком уж опечалила. К тому же в инвентаре лежало кольцо, добытое из хаотического провала, а оно помощнее любого клинка будет. Да и около точки возрождения у меня есть схрон, но всё-таки без огнестрела чувствую себя некомфортно. За последние дни свыкся, что я выгляжу как Рэмбо.
— Знаю. Но теперь такие порядки. Всё оружие является собственностью Авалона, — тоном, не терпящим возражений, сказал Стоун.
— Кто такой Авалон? — спросил я, указывая пальцем вверх. — Очередное высокое начальство?
— Название лагеря.
— А чем Рябчиково не угодило? Звучит не слишком возвышено? — я хмыкнул.
— Не знаю, — сказал Стоун, в очередной раз показывая удостоверение.
Мы прошли в палатку, разбившуюся между двумя ракетными комплексами. Помещение, если не считать деревянной мебели, напоминало заштатный офис: ноутбуки, принтеры, ламинаторы. За столом сидел сухощавый мужичок неопределенного возраста.
— Алексей, сделай по-быстрому разрешение. Его Столыпин вызывает.
— ФИО? — не задавая лишних вопросов, спросил игрок девятого уровня. Его прозвище ничем не отличалось от имени.
— Фролов Андрей Владимирович, — представился я.
— Имя, уровень, количество опыта, — мужичок окинул меня заинтересованным взглядом.
— Фрол, девятнадцатый, две тысячи сто семнадцать, — я обратил внимание, что среди прибывшей армии было мало людей, переваливших хотя бы за четырнадцатый уровень. И на их фоне я, видимо, смотрелся опасно.
— Школа, направление, ранг, общее количество знаков силы, — пальцы профессионально бегали по клавиатуре.
— Морозный элементалист, послушник, двадцать восемь, — отрапортовал я. Сперва хотел назваться неофитом, но передумал. Да и Столыпину я уже говорил, что достиг следующего ранга.
— Характеристики. Название и количество вложенных очков.
— Сила-пять, крепость-два, дальновидение-пять, обнаружение личины-одиннадцать, — я на мгновение задумался. Количество баллов в параметрах, вроде, должно равняться знакам силы. — Яснослышание-пять.
— Уровень допуска?
— Общий, особый, гражданский, — вмешался Олег.
— Из местных что ли? — спросил Алексей, неотрывно глядя в монитор.
— Из местных. Быстрее. Генерал ждёт, — поторопил Стоун. — И сделай дополнительную копию.
Через пять минут я получил две пластиковых таблички. При этом на них был чип, несколько печатей и один узкий прокол. Около уровня стояла цифра «17». Рядом были ячейки. В двух из них стояли печати. Остальные — пустые. Догадался, что при переходе на следующую ступень, должен отчитаться. Тогда поставят подтверждающие печати. С характеристиками была такая же история.
— Запомни! — сказал Олег. — Всегда, когда будешь предоставлять его, ты должен держать разрешение левой рукой. Не правой, а именно левой. Держишь тремя пальцами. Мизинец и безымянный палец смотрят в сторону проверяющего. В противном случае тебя ликвидируют на месте. Потренируйся.
Я выполнил требование. Спросил, почему так. Стоун, не вдаваясь в подробности, рассказал, что обозначения зависят от уровня допуска.
— Сейчас доведу тебя до Столыпина, а дальше сам: размещаешь артфикс, получаешь жетоны на довольствие, постельное белье, номер палатки, спальное место и так далее. Потом тебе подберут рабочую или военную специальность. В общем, разберешься. Идешь к зазывалам, вливаешь к гражданским, а дальше тебе всё объяснят, — он уверенно зашагал вперед. Я не отставал.
Мы снова вернулись к КПП и запрыгнули в БТР. Оружие мне так и не вернули. Через пару минут остановились. Вдалеке рассмотрел лачужки, которые терялись на фоне воздвигнутых палаток. Только двухэтажный дом Михалыча, будто Гулливер среди лилипутов, возвышался над раскинувшимся Авалоном.
Люди… Многие сотни зашуганных человек стояли в очередях. Периодически пространство разрывали зычные команды офицеров. Ни о каком равноправии гражданского населения и военных речи не шло.
— И нахер ты нам нужен? — орал солдат с погонами сержанта. Он сверху вниз смотрел на щуплого паренька в толстых очках. — Ты нихера не умеешь. Может тебя прямо сейчас пристрелить, чтобы не жрал нашу еду?
— Что здесь творится? — нахмурился младший Стоменов. — Отвечать!
— Да вот этот дебил даже оружия никогда в руках не держал. И мобов не убивал. Ему отец нить принес. Он даже не знает, как молотком пользовать. Не смог даже одну балку удержать. Палатка завалилась. Час работы улетел в п***у. Нахера мне выдали таких тупоголовых имбецилов? Вот что ты умеешь?
— Я… я… в компьютер играю…
— А ты, кусок говна, видишь тут компьютер? Упор лёжа принять!
— Фрол, идём! — сказал Олег, отвернувшись от сержанта.
С каждым мгновением происходящее мне нравилось всё меньше и меньше. Мы проходили через толпу. Повсюду слышались крики и стоны. Люди жаловались, что не ели двое суток. Им отвечали, что не обязаны их кормить. При этом я дважды слышал угрозу: тогда валите из лагеря. После этих слов все обычно замолкали.
