Я ничего не ответил. Предположения парня были ошибочны. Или я в очередной раз наблюдаю хорошо отрепетированную постановку?
— И всё же вернёмся к главному вопросу: насколько разрушительно твоё кольцо?
— Не знаю. Пока что встречал только один материал, который я не смог пробить, — признался я.
— Какой?
— В артефакториуме. Тумба, на которой лежат знаки силы.
— Котов, тебе доспех выдали? — спросил Столыпин.
— Так точно.
— Какое на нём время использования?
— Потрачено две минуты, — ответил Василий. Принтер зашумел, печатая для него новое удостоверение.
Взгляд командарма расфокусировался. Через минуту к нам вбежал боец в черной маске. Не говоря ни слова, он нацепил на себя футуристичную броню и выложил шкатулку.
Командарм сразу же приказал уничтожить солдата с помощью кольца. При этом я должен был разрушить все элементы зашиты. Раздумывать не стал — тут же ленивым взмахом провел клинком вдоль тела. Поножи с ботинками, кираса, наплечники с наручами, шлем, щит — всё это превратилось в невесомую взвесь раньше, чем исчезло поверженное тело. Снова появилось оповещение об уничтожении игрока и падении репутации. Альтаир зачем-то заверил меня, что у этого человека предпоследняя жизнь и что он сразу же получит горошину.
Только сейчас вспомнил слова Котова, что такой доспех можно было продать на аукционе за сто тысяч, а командирский — за четыреста. Если Василий не соврал, то только что легким росчерком клинка я уничтожил больше опыта, чем вложил в своё развитие за всё время Игры. Хотя существования брони уже могло подходить к концу, так что лагерь не так много потерял. Но на кой, спрашивается, мы торговались за скрижаль, если мне пообещали выдать подобный доспех и другие артефакты, цена которых намного превышает оговоренную сумму? Эту мысль я озвучил вслух, на что получил ответ от ухмыльнувшегося Альтаира:
— Не получится. На каждом предмете стоит клеймо, которое не позволяет торговать такими предметами.
— Но вы ведь как-то их продаете.
— У нас есть такая возможность, — нагнал таинственности парень. — И выкладываем в очень небольших количествах: и самим надо, и чтобы не уронить цену.
Я развернул аукцион и выбрал обезболивающее, которое собирал с гибнувших бойцов в расколе. Попытался выставить один флакон на торги (его никто не приобретет — невелика потеря), но нигде не нашел подобного функционала. Проверил другие немногочисленные вещи. Со шлемом такая возможность имелась, но его я бы сохранил в любом случае. Подобными подарками разбрасываться нельзя. Псионика если и уступает в чем-то ментализму, то ненамного.
Наконечник, который показывает путь, когда рядом есть пространственная брешь, шкатулка с опытом, добытые в расколе поножи со скрижалью — всё это не работало. Я ничуть не изменился в лице, но мысленно поморщился: мой план летит к чертям.
Только сейчас до меня дошло: я убил регистратора, который воздействовал на меня, но при этом ни разу не задумался про Столыпина. Мало того, что командарм сейчас находится со мной в одной комнате без охраны (он не видит во мне никакой опасности), так ещё несколько раз пытался влиять на меня. Так почему у меня даже мысли не возникло, что и его надо отправить на точку возрождения? Неужели только по той причине, что он является высоким начальником?
Прислушался к себе, но никакого особого пиетета не испытал. Очень странно. Да и с Альтаиром такая же история. А вот Котову сразу бы снёс голову. Другим бойцам, ожидающим на улице, тоже. Но не этим двоим.
— А теперь прямо говорите, что вам надо, — сказал я. — И давайте только без ваших таинственностей.
— Как ты относишься к рабству? — спросил Альтаир.
— Ты меня не слышишь?! — прорычал я.
— Котов, подожди снаружи, — приказал Столыпин.
Как только сержант покинул комнату, командарм достал странный предмет, от которого во все стороны ударили яркие лучи. Мы оказались в светящемся шаре, радиус которого не превышал четырех метров. Вскользь бросили, что это защита от прослушки и наблюдения.
— Тебе нужно с помощью кольца уничтожить один защитный артефакт, — проговорил Столыпин непререкаемым тоном.
— Мне? — я вскинул брови. Ощутил, как нагревается шлем. Закрыл глаза и сделал глубокий вдох. — Так, командарм, помнишь, что я сделал с регистратором? — указал на одежду, которая так и валялась под нашими ногами. — Ещё одна попытка воздействия, и разговор окончен.
— Леонид Маркович, вы позволите? — спросил Альтаир. — Я, пожалуй, расскажу о наших небольших хитростях. И можно наедине?
Столыпин оценивающе посмотрел на подчиненного, затем покинул непонятную сферу.
— Он это не всегда может контролировать, — сказал парень, провожая начальника взглядом.
— Мне до этого нет никакого дела. Что вам нужно?
— Если кратко, надо разрушить один защитный артефакт. Он находится на территории Москвы. Мы хорошо заплатим.
— Я уже видел, как вы хорошо платите. Сперва опыт за колонну. Да, его было больше, чем если бы я сам гонялся за мобами. Но потом вы попытались взять меня в рабство. Затем скрижаль, за которую вы дали опыт, но при этом я не получил ни одного из обещанных артефактов. Теперь… — я замер. — Да какого хрена я тебе это говорю?
— О, ты наконец-то прозрел? Ну смотри, — в руках Альтаира появилась многоступенчатая пирамидка.
— Это что?
— Сейчас увидишь, — взгляд парня затуманился.
В следующую секунду предмет подернулся лёгкой рябью, и я смог вчитаться в описание:
Артефакт дипломата.
Требования: 20-ый уровень. 40 вложенных знаков силы. 30 распределенных очков характеристик. Положительная репутация.
Свойства: влияние на сговорчивость биологических субъектов.
Качество: среднее.
Владелец: Альтаир.
Изготовитель: посвященный школы крафтинга зачарователь Гермес.
— Как тебе? А вот ещё один предмет, — в его руках возникла небольшая гайка.
Артефакт доверия.
Требования: 15-ый уровень. 37 вложенных знаков силы. 25 распределенных очков характеристик. Положительная репутация.
Свойства: вызывает неосознанное доверие у разумных представителей биологических видов.
Качество: среднее.
Владелец: Альтаир
Изготовитель: посвященный школы крафтинга зачарователь Гермес.
— Понравилось? А ещё вот, — он продемонстрировал перстень на среднем пальце. — Полноценные свойства показать не могу, но тут сказано, что понижается вероятность атаки разумных существ. И вот такая вещь ещё есть, — в руках парня появился массивный шар. — Считай, что все люди при определенном уровне морали, а этот уровень у тебя есть, будут прощать мне небольшие косяки.
