— Сразу говорю: я не позволю себя убить. Ваши приготовления, — отсекатель обратился к командиру группы захвата, — ничего не дадут. Я смогу уйти. И буду убивать всех вас столько, сколько потребуется. В прошлый раз я забрал с собой сто четырнадцать человек и огромное количество зелий, лент, брони и прочего хлама.
— Сто шестнадцать человек, — поправил бронированный тоталитарист. — Еще четверо погибли после. Из-за обрушений. Итого сто двадцать. Это если не считать тех, кого ты убил мечом и лентами.
— У меня в интерфейсе высветилась цифра, которую я тебе назвал, — признался Светлов.
— Нет. В радиус твоего умения попало именно сто шестнадцать. Это точная информация, — отрапортовал бронированный человек.
— Давайте вы поговорите об этом позже? — раздался холодный голос Хмурого. — Горбоносый, рассказывай всё. Я тебе говорил, что Олег — понимающий человек. Время у вас ещё есть.
— Суть такая: ты слышал что-нибудь про зов локаций? — задал неожиданный вопрос главный из троицы.
— Эээ, — протянул Светлов. — Ну было что-то такое.
— Сколько у тебя личного времени? — спросил военный.
— Я не понял вопроса, — ответил Олег.
— В каком смысле не понял вопроса? — гаркнул сюзерен, брызжа слюной. — Ты какого уровня?
Демид подошел к Горбоносому, схватил его за ногу и с силой впечатал в землю. Хмурый успел повернуться спиной, закрывая Гравицапу от летящей шрапнели. Отсекатель отскочил на пару метров. Мадьяна упала. Ударная волна от соприкосновения заставила стоящих людей покачнуться. Образовалась метровая яма, на дне которой лежало расплющенное тело сюзерена. Страж приподнял военного. Кровавый обрубок, бывший несколько секунд назад человеком, начал восстанавливаться.
— На территории этого оплота ты не будешь ни на кого повышать голос. А ты, банка консервная, не дергайся! — Демид повернулся к командиру группы захвата. — Бери пример со своего коллеги. Вон он лежит, молчит и поскуливает от боли. Всем всё понятно?
«Охренеть просто! Это вообще как? Вот это силище!» — подумал Олег, смотря во все глаза на стража.
Кости с громким звуком вставали на свои места. Ошметки мозгов собирались в черепной коробке. Кровь втекала обратно в тело. Ошалевший Горбоносый восстановился и произнёс:
— Приношу извинения охранителю этих мест и другим переговорщикам. Больше такого не повторится.
— На вот, выпей, — Демид протянул бутылку коньяка. — Полегчает. Мадьяна, ты в порядке?
— Тут всё равно никто умереть не может. Так что в порядке. А вот насчет него не уверена, — она указала на Тромба, который начал приходить в себя.
— С ним тоже всё хорошо, — сказал Олег. — Это его желание. На чем мы остановились? — он посмотрел на Горбоносого.
— У тебя какой уровень? — тон военного стал спокойным. Сюзерен не бросал ненавидящих взглядов по сторонам. Он держался непринужденно, но при этом уверенно. — Меньше двадцать пятого?
— Меньше, — легко признался Светлов.
— А Рогалик, — прохрипел Тромб, — говорил, что ты за пятидесятый ушел. Можно ещё раз твоё животное использовать?
— Грави, добавь ему пару минут, — попросил Олег. А после уточнил с лучезарной улыбкой. — Незабываемых минут. С тобой, капитан, мы немного позже поговорим. Я знаю, зачем ты пришел, — он повернулся к Горбоносому. — Так что с зовом локаций и личным временем? И что за печать врага? Рассказывай всё по порядку.
Глава 12.2 Переговоры. Новые неожиданности.
— По порядку, так по порядку, — не стал спорить Горбоносый. — Если ты был на полигонах, то мог обратить внимание, что время там останавливается. Есть два типа времени в интерфейсах. Настоящее — это сколько прошло с момента процедуры. И личное — сколько ты живешь субъективно. Остановка времени бывает не только в оплотах, но и в других местах. Больше ничего из этого рассказывать не буду.
— Ну допусти. Дальше что? — спросил Олег.
— Я не знаю точно, сколько должно пройти времени. Для каждого оно субъективно. Но если твой личный таймер переходит определенный порог, то тебе захочется стать сильнее.
— Это естественное желание, — сказал Светлов.
— Ты сейчас не поймешь. Это надо чувствовать, — серьезным тоном произнёс военный. — Тебе будет надоедать привычный мир. Тебе неосознанно захочется развиваться. Дополнительно захочется испытывать чувство опасности. Тебя будет тянуть в странные локации и необычные места. Но для этого ты должен хотя бы полгода провести в безвременье.
— Считай, что провел, — Олег переглянулся со стражем. — Продолжай.
— Пусть так, — согласился сюзерен. — И иногда появляются арки порталов, которым ты не можешь сопротивляться. Или мир подстраивается так, чтобы ты туда попал. И тебя будут притягивать такие локации.
— Хорошо, — Светлов поднял руку. — Давай не по порядку. Конкретней: зачем меня убивать?
— Если мы этого не сделаем, то все люди, живущие в центре, развоплотятся, — ошарашил Горбоносый. — Вообще все: от стариков до детей, от военных до гражданских. Умрут все, кто связан звеньями вассалитета. Клянусь!
По телу тоталитариста прошло серебряное сияние. Светлов оглянулся на Хмурого. Старик слабо кивнул. Гравицапа юркнула на плечи хозяина. Красная панда оскалила зубки. Диадема начала нагреваться.
— Интересная ситуация, — ухмыльнулся Олег. — И чтобы спасти тех, кто пытался меня убить, мне нужно умереть? Ты сам понимаешь, чего просишь? Мне от этого какая выгода?
— Одна жизнь в обмен на сто тридцать тысяч. У многих из наших больше двух сотен дополнительных возрождений, — удивил Горбоносый. — А это двадцать шесть миллионов потенциальных восставших, которые будут находиться долгое время в одном месте. В таком случае ты всё равно умрешь.
— Я могу уйти за пределы поселения, — сказал Светлов. Он обратил внимание, что в интерфейсе нейтрально-положительная направленность сменилась нейтральной. Обруч раскалился.
— Тебе известно, что происходит, когда много восставших на долгое время собираются в одном месте? — спросил военный.
— И что же? — заинтересовался отсекатель.
— В этом месте образуется пробой в пространстве. И из пробоя появляется энтропийное существо. Ты ведь уже видел нечто подобное около подземелья, — сказал осведомленный сюзерен. — В наших силах сделать так, чтобы это существо тебя уничтожило. И тебя не спасут локации, оплоты и даже представительства. Ты всё равно умрешь. Клянусь!
Тело военного снова озарилось сияние.
— Всё-таки, видимо, придется идти по порядку, — заключил Олег. — Почему именно я? Или это случайность? Почему всем тоталитаристам?..
— Мы не тоталитаристы, — вклинился недовольный голос командира группы захвата.
— Если ты ещё скажешь хотя бы одно слово, я тебя понижу до гражданского! — пообещал сюзерен. — И лучше сходи и погуляй. Кругом! Шагом марш!
