— О, дерзкий опять куда-то топает, — сказал третий, который общался с Богом.
— Ни куда-то, а к вам. И с гостинцем! — доставая бутылку со «Стандартом», сказал Олег. — А то общение у нас странным получилось, не находите?
Троица переглянулась, а после кепка протянул руку:
— Витёк.
Светлов знал, что его ладонь пытаются крепко сдавить. Люди, подобные Витьку, уважали и любили силу. Вот только никакого дискомфорта это не вызвало. Укуренный же протянул свою тонкую, по-женски изящную ладошку, которая слегка соприкоснулась с Олегом.
Странно, но парни оказались адекватными. Обрадованные сорокаградусному подарку, они поделились своей историей общения с Голосом во время инициализации. И информации им было передано намного больше:
— Ну, короче, сперва я думал, что перебрал с алкашкой, а потом понял, что всё реально происходит. И самое странное, что я просто принял это. Нам вообще идти надо, но кратко расскажем, а ты пока разливай, раз сам принес, — в руках Витька материализовалась стопка пластиковых одноразовых стаканчиков, которые был распределены между остальными. Олег не стал упрямиться и взял свой, хотя водку никогда не любил. — Десять дней будет перестраиваться организм. Нас нельзя убить, но мы можем умереть, — начал историю кепка под звуки наполняемой тары. — А через десять дней мы перестанем быть неуязвимыми. Генка, мой кент, сказал, что у нас откроется третий глаз, с помощью которого мы будем видеть всё. Так и не понял, что именно «всё», но сказал, что «всё». С жизнями тоже непонятно. Но другой кент предположил, что, чем меньше начальная иници…тьфу, мля. Короче, чем быстрее ты очнулся, тем больше у тебя жизней. Вот у меня их осталось четырнадцать, а у тебя?
— Столько же, — не моргнув глазом, соврал Олег.
— О, да ты силен! Быстро справился. Красава! Давай краба! — Витек ухмыльнулся. — А вот эти два бездаря получили десять и восемь. Все люди сравнялись. И никак не получается повысить лимит. Я был в качалке сегодня, так там все воют. Качки, которые по сто пятьдесят кило брали, теперь сорок девять с мелочью жмут. И девчонки тоже. И развить никак не получается. Один рассказывал, что десять часов потратил, чтобы взять больше, дважды умер, но не вытянул. Нас ограничили во всем. Бег тоже только с определенной скоростью. И прыжки. Так что нам всем писец. Китайцы нам зададут трепку, — расписал будущий политический расклад псевдосотрудник ФСБ. — Их же дохера, а нас мало. Ладно, дерзкий, давай добьем пол-литрушечку, да потопаем мы. И так задержались тут почему-то, а могли бы уже бегать и продавать сувенирку! — глаза Витька почему-то засияли. — Студенты в клубах её разбирают влет.
Лапа по привычки попыталась сдавить руку такого хорошего человека, который принес гостинец, но ничего не получилось. Витек махнул рукой своим и ушел, оставив Олега размышлять у подъезда: «Интересно получается, одним Голос представился дьяволом, другим — Богом, а мне пришельцем другой расы. И кому верить?»
Поднявшись к себе, Светлов отправился в душ, а потом в кровать, сказав: «Завтра, всё завтра!».
Звук телефона разбудил около десяти утра. Олег сразу подскочил, но понял, что это разрядился аккумулятор. Умывшись и навернув оставшиеся макароны, Светлов понял, что пора самому проверять данные, которые он получил от доблестной троицы молодых торгашей. Светлов шел в тренажерный зал, в котором почему-то собралось много детей. Один из них, совсем маленький, лет пяти и не больше двадцати килограммов, держал над собой две гири по четверти центнера. Родители снимали мальчика на телефон, но тут его руки ослабли, гиря упала на голову.
— Мам, а у меня вот столько осталось жизней, — показывая девять пальцев, сказал мальчик.
Все завертелось, закрутилось. Необъятный детина пробасил:
— Так, с этого момента сюда не допускают те, кто не достиг восемнадцати лет! Быстро ушли отсюда!
Через несколько минут он перевел взгляд на Олега, который так и стоял, наблюдая за детской суетой и боясь кого-то задеть.
— А тебе особое приглашение надо? — угрожающе спросил верзила.
Светлов выглядел намного моложе своих лет. Жилистый, но тощий, его часто принимали за несовершеннолетнего. Олег уже давно достиг возраста, когда перестаешь видеть смысл кому-то что-то доказать. Он часто наблюдал, как бородатые дети обижались, споря с продавцами. Злые продавцы не верили, что они уже добрали до возможности покупать пиво без мам и пап. Паспорт, который позволял преобретать сигареты и алкоголь на незнакомых точках, всегда находился в кармане.
— Олег Андреевич Светлов, — вслух начал зачитывать администратор зала. — Девяносто пятый год. Ы, так мы же ровесники. Не видел тебя тут раньше. И выглядишь ты молодо. Прикольно! Тоже пришел тестировать тело на износ?
Олег непонимающий уставился на детину.
— Ну смотри, видел школоту и детсадовцев? — спросил детина, а после продолжил, увидев кивок собеседника. — Так вот они с самого утра тут. Каждый приходит и проверяет, на что он стал способен. Восемь-девять раз эти гири поднимаются любым человеком. Но потом руки отказывают. Даже с десятью килограммами подход сделать не получается. Но через время снова могут поднимать большой вес. Ты не устаешь физически, но и не чувствуешь мышцы. Я себя слабаком ощущаю. Как тебе понимание того, что при желании два первоклассника тебя одного смогут победить в драке? Если, коненчо, не побоятся обнулить свои жизни и если ты перестанешь быть неуязвимым. Страшно? То-то и оно. И знаешь, что еще страшно? Они дети. У них осталось детское мышление. И скоро жизней не останется, потому что нет боли. А значит, нет основного фактора, который эволюционно заложен в нас, чтобы мы не творили всякой херни. Понимаешь?
Теперь Олега пробрало. Ведь действительно: ребенок ради интереса спрыгнет с высоты, но ничего не произойдет. Только цифра в шкале жизней уменьшится. Никакой боли и никакого понимания.
— Вижу, что не пропащий ты человек, раз все осознал, — удовлетворенно кивнул детина. — А теперь разминайся и иди заниматься. Знаю, что сейчас можно и без разминки, но правила есть правила. И запомни, если будешь браться за гири, то после восьми раз не держи их над головой. А лучше к штанге иди. Там защита от дурака, который силы рассчитать не может, стоит.
Светлов понял, что торопиться ему больше некуда. Он неспешно размял основные группы мышц: шея, кисти и локтевые суставы, плечи, корпус, ноги. Затем подошел к снаряду, который посоветовал администратор. Поменял блины, чтобы вес был больше. Олег напрягался из-за всех сил, но не мог приподнять восьмидесяти килограммовую штангу. Уменьшил до пятидесяти пяти — никаких изменений не произошло. Тогда вернул все, как было изначально — сорок девять с половиной. Дело сдвинулось с мертвой точки. Раз, два, три. Вес почти не ощущается. Четыре, пять, шесть. Никаких изменений. Семь, восемь, девять. На десятый раз по залу разнесся хохот спортсменов. У Олега резко ослабли руки, штанга начала падать, но остановилась в двадцати сантиметрах от его груди. «Что за хрень? Я никогда не был спортсменом, но годы на стройке сыграли свое. Уж двадцать раз я точно вытянул бы этот вес!» — непонимающе подумал Светлов.
