— Внучка, ты как с магией? Владеешь?
— Ты странный. Ходить же и говорить я умею. И с энергией обращаться умею, — ответил девчонка, подбираясь к двери. — На улице никого нет.
— Ты умеешь создавать небольшой огонёк и выпускать его из рук? — спросил я, а после, подумав, добавил. — Ну или льдинку. Можно и молнию.
— Умею, — сказала тигрица и тут же продемонстрировала светящуюся сферу. — Правда только вот такие шарики могу делать, а чтобы сделать бабочек, надо учиться.
— А ты можешь сделать так, чтобы этот шарик был очень горячим, а после запустить его вот в этого паразита?
Я видел, как сфера становится плотнее. Если раньше она выглядела как обычный слегка заметный сгусток, то теперь она будто наливалась силой. По поверхности пробежали ярко-желтые искры, во все стороны брызнули огненные всполохи, а сам шарик стал больше. Через несколько секунд энергетическая оболочка засияла. Сфера оторвалась от рук девчонки и неспешно полетела в сторону дворянчика.
Шарик приблизился к животу. До меня донесся запах паленого мяса. Послышалось шипение, будто кто-то плеснул холодную воду на раскаленную сковороду. Налоговик задергался, благородный нос сморщился, а зубы с силой вонзились в кляп. Сфера медленно погружалась в кожу, образуя на теле обугленную дыру.
— Внучка, ты давай без фанатизма, — я нахмурил брови и погрозил пальцем.
— А что такое фанатизм? — непосредственно поинтересовалась девчонка. Сфера тут же испарилась.
— Я тебе потом объясню. А ты, — я повернулся к налоговику, — хватит строить из себя несчастную жертву. И если ещё раз посмеешь задать хоть один вопрос, я выкину тебя на солнце и буду смотреть, как ты жаришься. Это понятно?
Пленник слабо дернулся. Проверил его пульс — хреново дело! Почти не чувствуется. Пришлось снова отпаивать его кровью. Не хотелось, чтобы он загнулся раньше времени. Порезы начали регенерировать, а кожа наливалась здоровым цветом. Взгляд стал более осознанным. Ну вот: пациент скорее жив, чем мертв.
— Если на тебе оставить много ран, то ты сдохнешь? — спросил я.
— Да.
— Ты увидел характеристики кинжала. То есть можешь считывать свойства некоторых предметов. У тебя есть резервуар «ж» и «м»? Какие у них показатели?
Произошло нечто странное. Затравленный взгляд пленника сменился полным безразличием. На мгновение показалось, что передо мной сидит другое существо. Через несколько секунд наваждение развеялось. Я повторил вопрос — снова тот же эффект. Спросил про способности, особенности, благословения и проклятия — налоговик будто отключался, а после приходил в норму.
В следующую секунду мой взгляд заволокла черная пелена, в ушах набатом застучали барабаны, кожу будто пронзили тысячи тонких иголок. Руки выронили зажатый кинжал. Я не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Перед глазами всплыла надпись:
Внимание, игрок! Любая информация, касающаяся истинного зрения, под запретом.
Вы будете наказаны.
Я снова прозрел. Оповещение развеялось, будто его и не было. Количественное отображение моих жизней осталось на том же уровне. И это мне сейчас намекнули, что ничего не следует вызнавать про интерфейс? Похоже на то. И про какой наказание идёт речь? Снова навесят очередное проклятие?
Подобрал оружие и посмотрел на барончика. Тот снова стал самим собой. Казалось, что все вопросы прошли мимо его ушей. Ладно, придется спрашивать о чем-то другом:
— Если отрубить голову или палец, то они восстановятся? — прислонил кинжал к одной из фаланг.
— Палец — да. Но для восстановления кости нужно больше ресурсов. Насчет головы не знаю. Маловероятно. Рта же нет и кровь не сможет пройти и впитаться во все нужные места.
Налоговик ответил таким тоном, будто его сейчас и не жгли живьем. Вот только по глазам видно, что за показной бравадой скрывается страх. Хотя стоит отдать должное — контролировать он себя умеет. И такого врага можно не только презирать, но и уважать. Но в любом случае я не собирался играть в благородство — живым от отсюда точно не выйдет.
— А голова тебе только для того, чтобы ты в неё ел? — усмехнулся я. Пленник не понял шутки. Да и черт с ней. И с ним. — Ты бессмертный. И что будет, когда умрешь?
— Я попаду на берега Темного океана. Моя душа будет ходить там, а после меня воскресят, — с уверенностью заявил дворянин.
— Это у вас религия такая? Верите в воскрешение? — спросил я, но сразу же понял, что пленник не сомневается в своих словах. — И через сколько тебя воскресят? И как это будет происходить? Все возрождаются?
— Возрождается только те, кто не обрел покоя, — благородный гадко улыбнулся. — Мне ведь не выйти отсюда. И я вернусь и отомщу за себя. Я прикажу корму насиловать твою девку до тех пор, пока она не сойдет с ума. А тебе я привяжу, отрублю все конечности, и ты будешь беспомощно на это смотреть. Час за часом. День за днем. И сдохнуть я тебе точно не дам. Так просто ты не отделаешься.
— Ты рассчитываешь, что я тебя просто так убью из-за твоих слов? — я присел рядом и поднял подбородок благородного. — Ошибаешься, голубчик. Очень сильно ошибаешься. Ты мог бы облегчить свою участь правильными ответами. Но ты сам выбрал свою судьбу, — я повернулся к тигрице. — Внучка, сходи прогуляйся. Не надо тебе видеть того, что сейчас здесь будет происходить.
Девчонка, подумав, покачала головой. Ну, как говорится, её дело.
Я истязал пленника на протяжении двух часов. Моя цель была проста — сломить волю, превратив налоговика в безропотный источник информации. И да, я проверил, как действует солнце на истощенный организм. Эффект превзошел все ожидания. Лучи растворяли не только плоть, но и кости. Дважды, пока я отпаивал дворянчика кровью, он пытался покончить с собой. Наивный чукотский юноша… Естественно, я не позволил ему этого сделать.
Опытным путем я установил, что по строению от обычных людей дворяне отличаются только по одной части — по зубам. Все резцы были необычайно тонкими и крепкими. Они на несколько сантиметров уходили вглубь десен, и при случаи могли выдвигаться, образуя мерзкую пасть. Зрелище, скажу я вам, не самое приятное.
Тигрица тоже не сидела без дела. Огненные шарики прожигали податливую плоть, а лед промораживал все покровы тела. Стоило ударить в замерзшее место — кожа рассыпалась, образуя открытую рану. Таким способом, кстати, мы и лишили дворянчика его мужского достоинства. Но целебная кровь через время восстановила и его.
Сдался же налоговик в неожиданный для меня момент. Я всего лишь задрал рукава, чтобы слегка охладить взмокшее тело. Благородный увидел, что на мне отсутствуют печати. Его челюсть застучала, отбивая быстрый ритм. Глаза с ужасом распахнулись, а брови взлетели чуть ли не до линии волос.
— Т-т-т, нвзмж. — бессвязно пролепетал пленник.
Я решил сыграть на его страхе:
— Если ты не будешь отвечать на вопросы, ты умрешь и больше не возродишься. Но это только в том случае, если тебя убью именно я. Я пожру твою душу, и она будет томиться до скончания времен в моей обители отчаяния, — понесло меня. Приходилось сдерживаться, чтобы не засмеяться. Тигрица — язва такая — прыснула, но налоговик ничего не заметил. — Но если тебя убьет она, то у тебя будут шансы. И какой будет твой ответ?
