– Картрайт, не так ли? – директор Хиллис долго смотрел на него молча. – Центр специальных операций. Хмм... Исходя из того, что этот человек поведал нам пару минут назад, выходит, что он добился большего прогресса за четыре дня, чем весь твой Центр за два года. Какого черта мы должны отстранять его?
«Потому что он нароет информацию обо мне. О нас. То, что мы пытались сделать с ним».
– Что ж, сэр... Думаю, он может представлять опасность для...
– Ты несешь чушь, Картрайт. Сядь.
– Да, сэр, – смиренно выполнил приказ Шон.
– Директор Маллен, я хочу, чтобы вы немедленно восстановили Агента Стила и предоставили ему полный доступ к ресурсам ЦРУ. Он должен получать все то, что требует.
– Сэр, если есть такая возможность, я хотел бы получить Агента Йоханссон в качестве напарника, – произнес Стил, глядя на Марию через стол. – Она единственная, кому я сейчас могу доверять.
– Договорились, – ответил Хиллис. – И пока ты выполняешь свою работу, можешь быть уверен, что мы делаем все возможное, чтобы найти крота, который передавал этим экстремистам всю информацию. Давайте приступим. Разойтись. Кроме тебя, Маллен. И тебя, Картрайт. Я хочу поговорить с вами двумя, – добавил директор Национальной разведки, как только заместители и агенты поднялись.
Картрайт ощутил легкий приступ паники и медленно опустился обратно на стул. Лицо Маллена стало мертвенно-бледным, когда четверо остальных вышли из конференц-зала.
Хиллис раздраженно коснулся переносицы.
– Подавители памяти? Подставные агенты? Кроты? И мы ничего из этого не знали? – он покачал головой. – Сейчас у вас есть возможность рассказать мне все, что считаете важным.
Воцарилась тишина. Картрайт уставился на деревянную столешницу.
– Хорошо, – произнес Хиллис. – К счастью для вас, для начала мы должны устранить утечку и разобраться в этом деле. Но, как только все это завершится, начинайте молиться, поскольку мы проведем полное расследование того, что произошло с этим парнем девятнадцать месяцев назад. Если вскроется, что вы оба имели к этому хоть малейшее отношение, вопрос наличия работы станет для вас самым простым. Ясно?
– Да, сэр, – пробормотали они.
– Отлично. Можете идти, – директор Хиллис выключил камеру и экран потух.
Маллен взглянул на Картрайта и презрительно покачал головой. Не сказав ни слова, он также наклонился вперед и отключил камеру, оставив Шона в комнате одного.
Он сильно напортачил. Дело не только в том, что Стил оказался жив, теперь еще и ЦРУ село ему на хвост. За ним пристально наблюдал сам директор Национальной разведки. Все его звонки, письма и даже смс будут отслеживаться и проверяться.
У него не было иного выбора, кроме как начать работать с Агентом Зеро и предоставить ему все, что тот захочет. Оставалось лишь надеяться, что тот никогда не вспомнит, что именно Картрайт и Маллен заказали его двум агентам ЦРУ.
Наконец, он поднялся со стула и вышел из конференц-зала. Конечно же, Стил и Йоханссон ждали его снаружи. Картрайт хотел высказать им многое, но заставил себя выдавить улыбку.
– Отличная работа, Агенты. Просто блестящая. Хочу сказать, что вне зависимости от продолжения расследования, я представлю вас обоих к наградам за героизм и...
– Я хочу, чтобы к моим детям приставили охрану, – прервал его Кент. – Прямо сейчас.
– Уотсона и Карвера, – добавила Йоханссон. – Они перевезут девочек в конспиративную квартиру.
– У нас есть ресурсы, которые мы можем... – начал было Картрайт.
– Странно. Уверена, я только что слышала, как директор Национальной разведки приказал, что Кент должен получать все, что запросит, – Йоханссон приподняла бровь.
– Конечно. Где твои девчонки? – крепко сжав зубы улыбнулся Картрайт.
– Нет, – покачал головой Кент. – Посадишь агентов на самолет и я скажу, куда отправить их после того, как урегулирую вопрос со своей стороны.
– Договорились, – челюсть Картрайта начинала ныть от искусственной улыбки. – Уотсон и Карвер сядут на ближайший рейс, – он мысленно сделал пометку, что организацией транспортировки должен заняться Стив Болтон в Лэнгли.
– И нам потребуется реактивный самолет, – добавил Стил. – Быстрый. Мы хотим добраться до Марокко сегодня ночью.
– А что в Марокко? – удивилась Йоханссон.
Картрайт нахмурился.
– Шейх Мустафа.
– Мы уже допросили его, – ответила она. – Он просидел в бункере более полутора лет. Ты же сказал, что помнишь это.
– Я помню, что он сказал нам, – сказал Кент. – Теперь я хочу узнать, чего он нам не сказал.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
– Забавно, – произнесла Мария. – Помню, ты сказал, что не нашел никаких зацепок в Словении, – она сидела напротив Стила в мягком кресле кремового цвета. Они были единственным пассажирами на борту Гольфстрима G650, самолета стоимостью в шестьдесят пять миллионов долларов, направлявшегося в Марокко на скорости около тысячи км/ч.
«Я не был уверен, что могу доверять тебе», – подумал он.
Рид и до сих пор не был уверен в этом, хотя, после того, что она сделала для него, связавшись с директором Национальной разведки и позволив сделать заявление, доверие постепенно возвращалось.
– Прости, что не сказал, – просто ответил он. – На самом деле, я должен поблагодарить тебя. Без твоей помощи мне бы не удалось провернуть все.
– Твои дети будут в безопасности, – пообещала она. – Уотсону и Карверу можно доверять. Даю слово, – Йоханссон слегка рассмеялась. – Заметь, немного иронично, что мы наняли такой роскошный самолет, чтобы добраться до одного из худших мест на Земле.
– Хмм. Не думаю, и правда ирония. Не стоит ожидать сверхъествественного. Вряд ли, приехав туда, мы обнаружим, что бункер давно разрушен, а на его месте отстроили пятизвездочный отель.
– Ох, примите мои извинения, профессор, – улыбнулась Йоханссон. Рид поднял голову и заметил, что она рассматривает его.
– Ты о чем?
– Ты изменился. Ты в курсе?
– Нет. Не в курсе. В чем я изменился?
– Трудно сказать, – Мария задумалась. – Кент всегда был так уверен в себе, даже зачастую высокомерен. Он был очень умен, как и ты. Он был смел. Бесстрашен. У него был дико сложный характер, – она снова мягко рассмеялась. – Я как-то странно выражаюсь. Ты все еще являешься им. Мне не стоит говорить так, будто он где-то в другом месте... Но ощущение, будто так оно и есть.
– Выходит... Изменения к лучшему?
– Да. Изменения к лучшему. Точнее, хорошо, что не настолько самонадеян, – улыбнулась она. – Ты просто, кажется, нашел баланс. Ранее, получив дело, Кент становился... буквально одержим им. Он концентрировался только на нем. Имела значение лишь работа. Для ЦРУ это хорошо, но, помимо службы, есть еще и сама жизнь. И сейчас ты словно лучше стал это понимать.
