Оба агента согласно кивнули.
– Есть еще кое-что, – добавил Картрайт. – У меня есть веские основания полагать, что кротом в ЦРУ оказался Стив Болтон.
Имя не вызвало никаких ассоциаций у Рида. Он лишь слышал о нем в пределах ЦРУ. А вот Мария резко подняла голову.
– С чего ты взял? – спросила она.
– Подозрения появились еще тогда, когда мы отправили Карвера и Уотсона за девчатами, – пояснил Картрайт. – Болтон был единственным, кому я сказал это, а потом террорист назвался именем агента Уотсона. Но тогда я не предпринял никаких действий. Я не был до конца уверен, а подобное обвинение с таким невесомым доказательством вряд ли сыграло бы мне на руку, окажись это неправдой, – он покачал головой. – Я должен был довериться своей интуиции.
– Еще не слишком поздно... – начала Мария.
– Болтон исчез, – сообщил заместитель директора. – Он ушел на обед еще перед терактом в Давосе и больше не вернулся. Его телефон был найден примерно в квартале от бара, куда он заглядывал. Никто о нем ничего не слышал и не видел.
– Выходит, так и есть, – произнес Рид. – Если он сливал им информацию, то поток должен прекратиться.
– Нам остается лишь надеяться на это, Зеро, – покачал головой заместитель директора. – Я бы и правда хотел отметить сегодняшний день победой и во всех смыслах это так и есть. Но у нас еще могут возникнуть проблемы в Управлении, а Амон все также остается на свободе.
– Верно, – согласился Рид. – Но Амон сделал фатальную ошибку, – он повернулся к Марии. – Помнишь аналогию, которую ты провела в Риме по поводу их цепочки? Кто-то слева, другой справа. Мы сломали ее. У нас на руках подрыватель, немецкий врач и шейх. Раис полумертв, египтянин погиб. Линия нарушена. Не знаю, сколько это продлится, но надеюсь, что времени нам хватит.
– А? – удивилась Мария.
Рид прикусил губу. Учитывая все случившееся, он совсем не думал о том, что будет дальше. Странно, что инстинкты не останавливались и продолжали работать. Если бы он хоть на мгновение подумал, то понял бы, что очень хочет вернуться домой к дочерям.
– Йоханссон, можешь оставить нас на минутку? – спросил Картрайт.
– Конечно, – Мария встала и вышла из конференц-зала.
Как только дверь за ней закрылась, заместитель директора пересел на ее место напротив Рида. Он положил между ними свою коричневую папку, а сверху сложил руки.
– Я не люблю ходить вокруг да около, – произнес он. – Ты был восстановлен для этой операции. Я переговорил с директорами Малленом и Хиллисом, и в свете того, через что ты прошел, мы можем добиться полного восстановления, пройти психоанализ, МРТ и другие тесты. Ты можешь вернуться на полную ставку, – Картрайт умолк ненадолго. – Или можешь отказаться, – он стукнул по папке указательным пальцем. – Здесь находится твой полный доклад по этому делу. Как только все уляжется, файлы Зеро нужно будет куда-то передать. Либо в архивы... либо в действующую базу данных.
Рид долго молчал. Он сильно скучал по своей спокойной жизни с девочками, их вечерам игр, лекциям и занятиям… Но с другой стороны, он обнаружил, что жаждет острых ощущений, тех чувств, которые испытывает, держа в руках холодное оружие, ту радость, которая поглотила его, когда вернули пистолет.
– Спасибо, – сказал Рид. – Но мне нужно время. Я пока не уверен, что готов к этому. Мне еще предстоит выяснить, кто я есть на самом деле.
– А ты еще не понял? – усмехнулся Картрайт и наклонился вперед. – Не думай, что ты какая-то большая загадка, Зеро. Все довольно просто. Ты Рид Лоусон. Ты родился под именем Рид Лоусон. Это не псевдоним. Именно поэтому мы не смогли найти тебя после твоей предполагаемой гибели. Мы думали, что ты достаточно умен, чтобы не пользоваться реальным именем. Ведь кто так поступит? Оказывается, ты все время прятался на виду.
Рид ощутил, как волна облегчения накрыла его. Он был Ридом Лоусоном. Его жена была Кейт Лоусон. Его детьми были Майя и Сара Лоусон. Вот, кто они и кто он.
– Но параллельно ты еще и Кент Стил, – продолжил Картрайт. – Да, это псевдоним, созданный для защиты данных, но это не меняет тебя.
– Я понимаю это, – кивнул Рид. – Но пока я не вспомню и не разложу все по полочкам, будет ощущение, что есть сторона Рида и отдельная сторона Кента. В моей голове царит хаос.
– Мы... можем выделить человека, который поможет тебе, – задумчиво произнес заместитель директора. – Он... Ну, я даже не уверен, как описать его. Вообще он из отдела IT, по крайней мере, так звучит в его договоре, но он настоящая находка. Немного странная, но находка. Я знаю, что мы говорим о твоей голове, но если кто-то и сможет разобраться, то это он. Если вернешься, пообщайся с ним. Скорее всего, он сможет пролить свет на то, что творится в твоей башке, – поскольку Рид молчал, он продолжил. – Подумай. Определись. Но не тяни. Предложение не будет вечным, а я не хотел бы терять такого агента, как ты.
– Еще вчера ты сказал директору Хиллису, что я скомпроментирован, – ухмыльнулся Рид.
– Да, но я тоже человек и могу ошибаться, – пожал плечами Картрайт. Затем он встал и застегнул пиджак. – Теперь приготовься, Зеро. Тебе придется ответить на миллион вопросов, прежде чем мы отвезем тебя домой к девочкам.
– Зеро, – задумчиво повторил Рид. – Полагаю, им я тоже являюсь.
– Да, – согласился Картрайт. – Вне зависимости от того, под каким именем ты будешь жить, или кем бы тебя не считали, ты навсегда останешься Агентом Зеро. Кроме маленькой кучки людей, никто не узнает, чего ты добился сегодня. Ты работал и раньше, но никто не знал. Ты будешь менять мир и дальше, но никто не узнает об этом. Это часть твоей работы. Зеро – это ничто и никто. Зеро – призрак, – он дошел до двери и тихо добавил. – На самом деле, мы все таковы.
ЭПИЛОГ
Через три дня после взрыва в Давосе, Цессна Цитайшн Х совершил трансатлантический перелет из Цюриха в международный аэропорт Даллеса, Вирджиния. Во время полета, Рид нетерпеливо барабанил пальцами по кожаному подлокотнику. Последние несколько дней были очень изнурительными: бесконечные конференции, встречи, отчеты, рассказ и пересказ его истории разным людям в костюмах, чьи лица и имена состыковывались в голове лишь спустя некоторое время.
Наконец он летел домой.
– Кент, все в порядке? – Мария сидела рядом с ним в соседнем ряду. – Ты выглядишь, словно ребенок, ожидающий Рождество.
– Да, – улыбнулся он. – Все прекрасно. Мне просто не терпится увидеть их снова, – даже скорость в более чем тысячу километров казалась ему слишком медленной, когда дело касалось возвращения к девочкам. Теперь же, когда они практически были на месте, нетерпеливость выросла до пределов. – Знаешь, это забавно. Я вроде... нервничаю. Кажется, прошло столько времени.
Мария засмеялась. Она открыла было рот, чтобы ответить, но вдруг зазвонил телефон.
– Это отец, – произнесла она. – Наверное, хочет узнать, насколько мы близко. Извини, – она встала и отошла в заднюю часть салона, чтобы спокойно ответить на звонок. – Привет, пап. Да, почти дома...
