Она шире распахнула дверь и жестом пригласила меня войти.
– Только если ты пообещаешь рассказать мне, что происходит.
Я кивнула. Точно таким же образом я появилась у Оливии полгода назад, когда Дэвид меня бросил. В тот раз эликсиром стало вино. Но теперь мне определенно требовалось кое-что покрепче.
Оливия провела меня в кухню, чтобы дать мне стакан со льдом и банку содовой с лаймом из холодильника. Я открыла бутылку дешевой водки, потому что теперь в дополнение ко всему остальному я уже не могла получить мой бонус, а это означало, что моя финансовая ситуация близка к катастрофе. Головная боль, которая мне грозила потом, станет наказанием за мою глупость. Налив внушительную порцию водки в стакан со льдом, я долила содовую и сделала долгий глоток.
– Брось, давай лучше поговорим, – предложила Оливия, уводя меня в гостиную.
Мы сели, я на диван, она – в кожаный шезлонг напротив меня. Улыбнувшись, Оливия подняла ноги повыше.
– Прости. Ступни так отекли, что выглядят как медвежьи лапы.
Я сделала еще глоток напитка, обдумывая, с чего же начать. С предательства Стерлинга? С поступка Анны? Или с того, что меня, вероятно, уволят, как только Оливия узнает, что я натворила?
– Подожди минутку. – Брови Оливии сошлись на переносице. – Разве не сегодня кастинг невест для Стерлинга?
Я кивнула, глядя на свои руки.
– Именно поэтому я здесь. Я все провалила, Лив.
Мой голос дрогнул, и я больше не смогла сдерживаться. Горький всхлип вырвался из моего горла, по щекам потекли слезы. Поставив стакан с водкой на столик, я прижала к груди декоративную подушку.
И я выложила все, выплеснула до донышка всю правду, хранившуюся в моем сердце. Я не остановилась, пока не рассказала обо всем: как я влюбилась в него, словно идиотка мирового класса, как мы занимались любовью и это был самый сногсшибательный секс в моей жизни, как я познакомилась с его матерью. Оливия молча слушала меня. Ее рука лежала на округлом животе.
– Все казалось таким настоящим, – прошептала я.
Подруга с грустью посмотрела на меня:
– Меня это тревожило.
И тут я вспомнила ее слова в салоне, когда мы делали педикюр несколько недель назад. Оливия предупреждала меня, чтобы я не влюблялась в Стерлинга.
– Ты злишься на меня за то, что я провалила мероприятие? – Мне было страшно появляться у Оливии. Я боялась, что она выставит меня вон и скажет, что в понедельник меня уволит.
– Нет, – ответила она. – Разумеется, нет. Он поступил возмутительно. А мне следовало подумать, прежде чем ставить вас в пару. Между вами и до этого искры пролетали. Пожалуй, с самого начала это был рецепт катастрофы.
Это признание помогло мне почувствовать себя самую чуточку лучше. Возможно, моей вины в том, что я в него влюбилась, не было. Это было, как говорится, предначертано.
– Поведение Анны совершенно неприемлемо. Я бы рекомендовала попрощаться с ней в понедельник, если ты не против, – добавила Оливия.
Я едва кивнула. Я не испытывала удовлетворения от того, что потеряла подругу и согласна с ее увольнением.
В эту минуту в гостиную вошел Ноа. Его рука, сжимавшая красное яблоко, застыла на полпути ко рту.
Я быстро вытерла слезы со щек.
– Привет, Ноа. – Отпив глоток водки, я попыталась взять себя в руки.
Его взгляд переместился с меня на Оливию, и он положил яблоко на стол.
– Это разговор только для девочек?
Оливия кивнула.
– Все в порядке, входи. Это твой дом, – сказала я.
Ноа все еще смотрел недоверчиво, как будто ему хотелось сбежать, но он без слов спрашивал у жены, стоит ли ему остаться.
– Вообще-то, – сказала Оливия, барабаня пальцами по ручке кресла, – нам бы пригодилось твое мнение.
Я едва не застонала. Моя самая неприятная правда вот-вот должна была стать достоянием общественности. Вот почему так плохо иметь замужних подруг. Ничего святого.
– Ты не против? – спросила меня Оливия.
Я сделала большой глоток водки, готовясь к ответу.
– Если ты мне еще нальешь.
Ноа фыркнул.
– Сейчас налью. Что ты пьешь? – спросил он по пути в кухню.
– Водку с содовой, и себе тоже смешай, мистер! – крикнула я в ответ.
У Оливии расширились глаза.
– Я не пью в одиночестве. И раз уж ты не в состоянии поддержать компанию, то отдуваться придется твоему мужу.
Она чуть покачала головой:
– Весело мне потом будет с вами двумя.
Я глуповато улыбнулась:
– Прости.
– Не переживай. Я получу награду, так или иначе.
Ноа вернулся с двумя свежими коктейлями, протянул один мне и сел в кресло рядом с женой.
– А теперь рассказывайте, какого черта происходит, если мы пьем крепкое спиртное в двенадцать… тридцать восемь, – сказал он, посмотрев на наручные часы.
Боже, еще даже часа не прошло с тех пор, как я обнаружила Стерлинга трахающимся с его бывшей в переговорной. А мне казалось, что прошло уже лет шестьдесят.
Пока я сосредоточилась на том, чтобы прикончить второй коктейль, Оливия рассказала Ноа самое главное. Она избавила меня от смущения, не став повторять деликатные моменты моей истории. Спокойное выражение лица Ноа сменилось гневным, но он явно ничему не удивился.
– Ты знал, – сказала я, когда Оливия закончила.
– Черт. – Он запустил руки в волосы. – Я знал – что-то тут неладно. Но вся эта хрень с Ребеккой мне совершенно непонятна. Ведь ему нравишься ты, по-настоящему нравишься.
Это открытие недорого стоило. Может быть, я Стерлингу и нравилась, но, судя по всему, недостаточно.
– А за ним такое… – Оливия замялась и с тревогой посмотрела на меня.
– Договаривай, – сказала я.
– А за Стерлингом такое раньше водилось? Чтобы он трахал кого-то вот так, практически на публике?
Лицо Ноа было красноречивее слов.
– Давай, Ноа, скажи правду, – потребовала Оливия.
– В прошлом такое случалось. Последний случай был несколько месяцев назад, когда мы работали волонтерами на суповой кухне. Он трахнул девушку в туалете.
Лицо Оливии скривилось от отвращения.
– Он трахнул бездомную? У этого человека есть хоть какое-то понятие о приличиях?
Ноа покачал головой:
– Она была волонтером, как и мы.
– Разница невелика.
– Верно. Прости. – Ноа встал, вышел, а потом вернулся с меню еды навынос. – Нам нужно превратить это в настоящие поминки по вашим отношениям. Пицца или китайская еда?
