Прижав Кэмрин к себе, я нагнулся, чтобы поцеловать ее сначала нежно, а потом все глубже, когда ее тело прижалось ко мне.
Неожиданно она отстранилась, положила руку мне на щеку.
– Я не знаю, буду ли я готова выйти замуж через пять месяцев, и, честно говоря, я в этом сомневаюсь. И потом, идея столь быстрого замужества кажется мне несколько безумной. Без обид. – Ее рука упала, и я почти сразу затосковал по нежному прикосновению.
– Я не обиделся. Это пугает. Я понимаю это лучше, чем кто-либо. Брак требует огромного доверия, и я никогда не думал, что соглашусь на такое.
– Но теперь ты соглашаешься… из-за денег? – Ее голос звучал неуверенно.
– К черту деньги. Они не будут мной управлять.
– А как же твоя мать?
Я отвел глаза в сторону.
– Я не знаю.
Кэмрин устроилась ближе ко мне, и я понимал, что мы оба это чувствуем. Любовь была пугающей и непредсказуемой, и никто из нас не хотел потерять то, что мы только начали строить. Я крепче обнял Кэмрин, не уверенный в том, что произойдет дальше.
– Ты нужна мне, Кэми. Скажи мне, если ты этого не хочешь. Скажи это. Скажи «нет».
Кэмрин ничего не сказала. Она встала с дивана и, взяв меня за руку, потянула за собой. Провела в спальню.
Мы стояли посреди ее спальни совсем близко. Я ответил на ее взгляд голодным и полным желания взглядом. Последние лучи вечернего солнца погасли, и лампа на прикроватном столике создавала вокруг нас неяркое сияние.
Не торопясь, я по очереди снял с нас всю одежду.
Я снял с Кэмрин блузку, мои пальцы коснулись кружева ее бюстгальтера. Потом через голову стянул рубашку с себя и положил ее ладонь себе на грудь.
Затем на пол упали ее брюки и шелковые трусики. Я взял в ладони ее хорошенькую задницу и твердо сжал ее. Моя, хотелось прорычать мне. Но вместо этого я избавился от брюк и трусов и положил ее руку на мой стальной член. Ее пальцы нежно обхватили его, и я с трудом выдохнул.
– Кэми…
Она медленно гладила меня, вверх-вниз, как будто в нашем распоряжении было все время мира.
– Чертовски здорово, – простонал я, опуская голову, чтобы поцеловать ее в шею.
Я обхватил ладонями ее полные груди, и мне понравилось, как у нее перехватило дыхание, когда мои большие пальцы коснулись ее затвердевших сосков.
Мне захотелось большего, и я взял Кэмрин за руку и повел к постели. Я уложил ее, потом лег сам. Этой ночью я собирался подчиняться ей.
Я ощутил на вкус ее губы, почувствовал, как они раскрылись мне навстречу, и она застонала, когда наши языки встретились. Потом я двинулся ниже, целуя ее изящную шею, ложбинку между грудями, мягкий живот.
Она была совершенством. Совершенным был каждый ее дюйм, изнутри и снаружи.
Моя рука скользнула между ее ног, и я получил удовольствие от того, что она уже была влажная. И я сказал ей об этом. Ответом мне был тихий всхлип, хотя я и не ждал ответа. Пока я поглаживал ее клитор подушечкой большого пальца, ее всхлипы стали громче и сменились стонами, когда я усилил нажим.
Я мог бы дразнить ее всю ночь. Но я не стал этого делать, потому что, хотите верьте, хотите нет, у моего члена тоже есть потребности. И все же джентльмен всегда сначала доставит удовольствие партнерше, и это правило я не собирался нарушать, когда речь шла о Кэми.
Я медленно ввел два пальца в ее узкое влагалище, настолько глубоко, насколько смог. Она была теплой, тугой и такой восхитительной. Ее глаза закрылись, пока я трахал ее пальцами. Я схватил прядь волос Кэми и наклонил ее голову, чтобы прижаться губами к ее губам. Мой член подергивался от желания оказаться внутри нее, пока я двигал пальцы в сводящем с ума ритме.
– Подожди… – простонала она. – Стерлинг… подожди.
Мои пальцы остановились в ней, я оторвался от ее губ, чтобы посмотреть в ее затуманившиеся глаза.
– Займись со мной любовью, – прошептала она.
– Презерватив нам нужен? – спросил я. Одна моя рука лежала на ее щеке, другая продолжала двигаться в ней.
Я помнил, что в пятницу вечером в горячке момента мы не пользовались презервативом. В этот раз я подготовился лучше, и два презерватива лежали в моем бумажнике. Но я помнил ощущение ее обнаженной плоти и надеялся, что мы сможем обойтись без них. Мне следовало бы испытывать чувство вины после нашего с ней первого секса без защиты, но вместо этого я мог думать только об одном – еще. Мысль о том, чтобы разделить нас чем-то, сводила меня с ума.
Она склонила голову набок, обдумывая.
– Нет. Я тебе верю. И я принимаю таблетки.
Вынув пальцы, я облизал их дочиста.
– Так чертовски сладко, Кэми. – Я умирал от желания почувствовать ее снова, почувствовать, как содрогается ее тело, когда она кончает мне в рот. Но я нуждался в ней так же отчаянно, как она нуждалась во мне.
Я расположился над ней, опершись на локти, а Кэмрин опустила руку и прижала мой член к теплой влажной расщелине между ее ног.
Божественно.
– Не спеши, – взмолилась она, когда я двинулся вперед.
– Ты уверена? – поддразнил я ее, войдя всего лишь на дюйм и снова выходя.
Она с досадой проворчала что-то и приподнялась.
– Еще.
Я так и думал, любовь моя. Мне хотелось рассмеяться, но она дарила мне такие удивительные ощущения, когда я погружался в тугой, горячий бархат, что я лишь прерывисто застонал.
Я сунул руку ей под ягодицы, я буквально надевал ее на мой член каждый раз, когда двигался вперед. Вскоре я оказался очень глубоко в ней, и мы оба тяжело дышали.
То, что начиналось нежно и ласково, стало резким и страстным. Я снова и снова погружался в нее, и Кэмрин вскрикнула, расцарапала мне плечо и спину, пытаясь вцепиться в меня.
Я крепко схватил ее, как будто держал сокровище.
– Вот так, детка. Тебе нравится?
– Еще, – крикнула она. – Еще, Стерлинг, еще.
Я дарил ей наслаждение, я двигался в ней. Наше желание нарастало.
– Я люблю тебя, – простонал я, целуя ее в шею.
– Я тоже тебя люблю. – Она произнесла это со всхлипом, ее губы искали мои.
В момент оргазма Кэмрин вцепилась в меня. Ее тело сжимало мой член, выжимая из него все соки, и я испытал наслаждение вслед за ней.
– Детка, тебе хорошо? – Я убрал волосы с ее лица и поцеловал в распухшие губы.
– Мне намного лучше, чем просто хорошо. Черт подери, Стерлинг.
Я хмыкнул и медленно, со стоном вышел из нее.
Пока я вытирал ее и смотрел, как она устраивается в кровати, я думал о том, какой же я везучий ублюдок.
