Вскоре я снова почувствовала себя беззащитной.
– Снимай, – прошептала я, не открывая глаз.
– Ты уверена?
Я кивнула.
Вестон дотянулся и расстегнул ремень, освободив мои руки.
Я растерла запястья. Они были красные, но не саднили.
– Хочешь, я принесу льда?
Я покачала головой.
– Все нормально.
– Может, крем?
Его мягкий тон взбесил меня почти так же, как то, чему я только что позволила случиться. Я уперлась ладонью Вестону в грудь и отодвинула на шаг.
Поправляя юбку, я огрызнулась:
– Не надо телячьих нежностей.
У Вестона округлились глаза.
– Хочешь, чтобы я был скотиной? – Он показал большим пальцем назад. – Там наверняка найдется соль, могу посыпать, чтобы жгло. Так тебе больше нравится?
Я прищурилась и соскочила со стола.
– Знаешь, что мне еще больше понравится? Чтобы ты не встречался с представителями профсоюза в мое отсутствие! Мы владеем равными долями отеля, и ты обязан получить мое одобрение для ратификации любых твоих договоренностей.
– Две минуты назад ты стонала, а теперь опять о профсоюзе? Может, отложим деловые разговоры на потом?
Я пригладила юбку. Я не планировала срочно убегать из номера. С другой стороны, я не планировала и того, что сейчас имело место… Тут до меня дошло, что теперь контроль у меня. Мне выпал шанс дать Вестону почувствовать себя в моей шкуре. Медленная злорадная улыбка растянула мои губы, и я приподняла бровь.
– На потом?
Вестон поглядел на заметный бугор у себя под брюками и снова взглянул на меня.
– Мы не закончили.
– Правда? – И я пошла к двери. На пороге я глянула через плечо: – Надеюсь, теперь до тебя дойдет, что такое подстава. Сладких снов, Вестон.
Глава 5
Вестон
– Ну, как поживаете? Я рада, что вы не отменили нашу сессию и на этой неделе.
Доктор Хэлперн скрестила ноги и положила свой блокнот на стол.
Мне впервые не пришлось скрывать, что я пожираю глазами ее точеные икры, причем не потому, что Хэлперн вдруг решила надеть брюки – ее длинные ноги были выставлены на обозрение, как обычно.
Я лежал на пресловутом диване в ее кабинете, хотя Хэлперн и говорила мне, что это необязательно и большинство пациентов сидят. Согласен, психолог, бдящий у ложа шизика, облегчающего душу, встречается чаще в кино, чем в жизни, но раз я уж сюда пришел, не грех заодно и отдохнуть.
– Я вам говорил, как у меня был круп? – спросил я. – Мне было примерно четыре, а Кэролайн шесть.
– Нет, я не помню, чтобы вы об этом упоминали.
– Мать отдала мне последнее мороженое, и сестра осталась этим недовольна. Мама включила увлажнитель в моей комнате, и пока я наслаждался мороженым, Кэролайн подошла и пописала в увлажнитель. Когда мама пришла укладывать меня спать, в комнате стоял аммиачный туман.
Краем глаза я видел, что доктор Хэлперн взяла блокнот и что-то записала.
– Вы и об этом пишете? Решили на ком-то опробовать такой фокус или нашли корень моих проблем?
Доктор Хэлперн отложила блокнот и ручку.
– Я записала, что вы сами заговорили о своей сестре. Есть какая-то причина, отчего вы сегодня подумали о Кэролайн?
Обычно то, что спрашивала милейшая докторша, я пропускал мимо ушей, но сегодня отчего-то задумался.
– Причин вроде нет.
– Расскажите, как у вас прошли последние двое суток. Даже если они были сплошь заняты рутиной, я бы хотела послушать.
– Точно?
Хэлперн кивнула и сложила руки на коленях.
– Да.
– Ну… Гм…
Битых двадцать минут я излагал ей свои два дня, опустив интимные встречи с Софией: вряд ли психотерапевт станет анализировать такие мелочи. Однако она все равно нашла, к чему прицепиться.
– Значит, вы давно знакомы с Софией?
– Да, но не очень близко.
– Когда в последний раз вы видели Софию до этой случайной встречи?
Я улыбнулся.
– На выпускном.
– Вы пригласили ее на выпускной?
Я покачал головой.
– Нет.
– То есть вы просто видели ее на выпускном балу?
Мысленно я перенесся на двенадцать лет назад и увидел Софию в ее платье. Платье было алым и выгодно подчеркивало все изгибы фигуры. Большинство девочек явились нарядными, но вид у них был именно как у школьниц на выпускном балу, а София выглядела элегантно и выделялась из общей массы – я не мог оторвать от нее глаз всю ночь, хотя девушка, которую я привел, энергично перечисляла мне все штучки, которыми ей не терпелось со мной заняться после выпускного.
– Да, хотя для нее бал оказался нерадостным.
– Почему?
– Ее бойфренд переспал с ее двоюродной сестрицей. София услышала характерную возню в кабинке женского туалета.
– Боже мой… Да, это, конечно, испортило ей вечер.
– Особенно когда я врезал в нос этому… – вспомнив, какое лицо обычно делает Хэлперн, когда я сквернословлю, я договорил: – …лузеру.
Доктор Хэлперн улыбнулась.
– Спасибо. Значит, вы с Софией дружили?
Я тоже улыбнулся.
– Нет, мы друг друга на дух не переносили.
– Но вы защитили ее честь.
Я пожал плечами.
– Ее дружка я недолюбливал еще сильнее.
– А за что?
Я начал отвечать и замолчал. А с какого это мы обсуждаем события двенадцатилетней давности и причины моей неприязни к этому типу? Обернувшись к доктору Хэлперн, я спросил:
– Какой смысл в этих вопросах? По-моему, мы отклоняемся от темы.
– А что вы видите сегодняшней темой? Есть что-то конкретное, о чем вам хочется поговорить?
Я провел рукой по волосам.
– Не обижайтесь, но, будь на то моя воля, я бы с вами вообще тут не разговаривал. И конкретной темы я пока не придумал.
Хэлперн долго молчала.
– Ну-с, продолжим. Может быть, София дружила с Кэролайн?
– Нет, у Кэролайн почти не было подруг. Она часто пропускала школу, ей многое было недоступно из того, что обычно есть у детей.
– Вернемся ненадолго к Софии и выпускному балу. По какой-то причине вы почувствовали потребность вмешаться в ее отношения и затеяли потасовку с ее бойфрендом. София из-за этого расстроилась?
Я пожал плечами.
