– Что вы записали, когда я сказал, что подвел свое семейство?
Она взглянула в свой блокнот и снова на меня.
– «Превратно истолкованная вина за смерть Кэролайн». Я записала это потому, что ваши психологические проблемы связаны с ситуацией вокруг вашей сестры.
Я помотал головой.
– Вы ошибаетесь.
– Хотите сказать, что часть ваших проблем никак не связана со смертью Кэролайн?
– Отчего же, ее уход в самом деле сказался на мне не лучшим образом. Я про то, что вы пишете «превратно истолкованная вина». Я действительно перед ней виноват.
* * *
Лампы в коридоре на этаже руководства включались по таймеру, и после семи вечера благодаря сенсорам коридор освещался только при движении. Так как у меня выдался чрезвычайно непродуктивный день, я решил на сегодня заканчивать и чего-нибудь поесть. Закрывая свой офис, я обратил внимание, что в темном коридоре сразу видно, в каких кабинетах еще работают: под дверями полоска света. Идя к лифту, я не ожидал увидеть Софию в ее кабинете, однако на ходу я что-то заметил боковым зрением и вернулся к ее порогу.
– Ты еще здесь?
В кабинете загорелся свет. Видимо, София сидела так тихо, что датчики движения на нее не реагировали.
– Ты заснула или что?
Глаза Софии будто ожили.
– Нет, просто задумалась и не заметила, что свет погас.
М-да, это состояние мне знакомо.
Я кивнул.
– Я сегодня позвонил кое-кому, поспрашивал о твоем подрядчике. Да, давай остановимся на Болтонах.
– Отлично, я как раз хотела тебя спросить. Трэвис мне сегодня звонил.
Новость, что этот засранец ей звонил, пробудила во мне желание передумать.
– Во сколько?
– Часов в одиннадцать, а что?
– Почему же ты сразу меня не спросила?
Губы Софии поджались, а мои изогнулись в улыбке.
– Снова меня избегаешь?
– Я просто была занята, Вестон! Хоть раз ты можешь поверить, что это не имело к тебе отношения?
– Могу, если вижу, что и в самом деле не имело.
София округлила глаза.
– Скажи, а трудно таскать за собой такое раздутое эго? Оно тебе не мешает в двери проходить?
Я засмеялся. Кивнув в сторону лифтов, я сказал:
– Я собирался вниз, чего-нибудь поесть. Ты ужинала?
София покачала головой.
– Хочешь со мной?
Она покусывала налитую нижнюю губку.
– У меня еще много работы.
– Фифи, я же не твоей руки прошу. Два человека, работающих вместе, могут пойти и поужинать. Если тебе будет проще, за едой обсудим дела. Я сегодня снова пообщался с профсоюзом, готов пересказать тебе подробности.
Она поколебалась, но со вздохом ответила:
– Договорились.
Я покрутил головой.
– Какая жертва! Ты, наверное, попадешь в рай за сделанное мне добро.
София попыталась скрыть усмешку, но у нее не вышло.
– Мне надо забежать в дамскую комнату. Иди, я подойду в ресторан.
– Если ты не решаешься остаться наедине со мной в лифте, я тебя понимаю, – я подмигнул. – Я займу нам места в «Прайм».
* * *
– Значит, ты скучаешь по Лондону? – спросил я, взяв свою воду. Официант принес винную карту, в которую София немедленно углубилась.
Она подняла голову и вздохнула.
– Да, мне его не хватает. Но во многих смыслах я, к своему удивлению, не скучаю по Лондону. А ты? Тебя тянет в Вегас?
Я покачал головой.
– Абсолютно не тянет. Мы с Вегасом друг другу не подходим.
София засмеялась.
– А как же вечеринки нон-стоп? Нью-Йорк, конечно, никогда не спит, но это не Лас-Вегас. Может, я бывала только в туристических кварталах, но в Вегасе поголовно все в отпуске и развлекаются, а здесь люди в деловых костюмах спешат на работу.
Я провел пальцем по запотевшему бокалу:
– По вечеринкам я скучаю меньше всего.
София еще раз оглядела список вин и предложила карту мне:
– Может, возьмем бутылку на двоих?
Я поколебался, но наши взгляды встретились, и у меня вылетело признание:
– Я алкоголик, сейчас в завязке.
Брови Софии взмыли к волосам.
– Ой! Ого!.. Прости, я не знала, я понятия не имела…
– Все нормально, не извиняйся. Закажи себе вина, не надо воздерживаться из-за меня. Я вполне могу смотреть.
– Точно? – неуверенно переспросила София. – Мне необязательно что-то пить.
Тут вернулся официант.
– Могу я принести вам напитков или бокал вина для начала?
Я поглядел на Софию – она явно колебалась. Поэтому я взял у нее винную карту и подал официанту.
– Она будет бокал мерло «Мерривейл» 2015 года, а мне, пожалуйста, сельтерской с лимоном.
Официант кивнул:
– Очень хорошо. Я вас оставлю, пока вы выбираете блюда.
Когда он отошел, София по-прежнему пристально смотрела на меня.
– Да правда все нормально! Перестань бояться, что из-за тебя я развяжу.
Она улыбнулась.
– Не обольщайся, я не о твоей трезвости волнуюсь. Меня удивило, откуда ты знаешь мое любимое вино.
– Ты в номере оставила недопитую бутылку, когда переехала в люкс.
– Кстати, ты так и не ответил, почему перебрался в мой старый номер.
Я усмехнулся:
– Верно, не ответил.
Она засмеялась:
– Нет, серьезно, чем тебе не нравился твой номер?
– Всем нравился, отличный номер.
– Может, там было шумно?
– Нет, очень даже тихо.
– Так зачем ты переехал?
– На стенку полезешь, если я тебе не скажу, да? Совсем как позавчера, когда ты за мной увязалась? Любопытство сгубило кошку, Фифи.
Она прищурилась.
– Бесить меня тоже небезопасно. Выкладывай, почему переехал?
Я несколько мгновений глядел на ее губы, прежде чем снова посмотрел ей в глаза.
– Я надеялся, что там будет пахнуть тобой.
София беззвучно ахнула.
– Так ты поэтому отказался от уборки номера?
Я подался вперед.
– Простыни до сих пор пахнут тобой. Я люблю представлять, как ты на них лежала, запустив в себя пальчики.
