– Нет, я лежу в кровати одна-одинешенька и ленюсь.
– Как так одна-одинешенька?
Я засмеялась. Да, Скарлетт кругами ходить не будет.
– Вестон ушел несколько минут назад.
– Прекрасно, тогда открой дверь.
– Какую? – удивилась я.
В люкс постучали, причем звук раздался и в телефоне.
– В эту! И поторопись, завтрак остывает.
* * *
– Ну как, было что-нибудь интересное после того, как я вышла из лифта? – спрашивала Скарлетт, азартно сверкая глазами.
Я взяла ломтик ананаса с тарелки с фруктовым ассорти и затолкала в рот целиком. Жуя, я пробормотала, что не могу пока ответить.
Скарлетт засмеялась:
– Я так и думала! В клубе Вестон с тебя глаз не сводил.
Я вздохнула.
– Да, нас здорово тянет друг к другу.
– И все? Только тянет?
– Слушай, я уже и не знаю. Начиналось все как чисто физическая разрядка – секс из ненависти. Но все изменилось. Вестон по-прежнему тот еще фрукт, но за фасадом много чего скрывается. Например, он очень старается меня рассмешить. Зная, что мой бывший – драматург-неудачник, Вестон сыплет переиначенными на гривуазный лад цитатами из Шекспира – лучше быть оттраханным хоть раз, чем умереть, вовсе не изведав секса, или кончать иль не кончать – вот в чем вопрос. Я не сомневаюсь, что он сидит у себя в кабинете и читает старика Уильяма, придумывая очередную остроту. Это непривычно и очень мило.
Скарлетт оторвала виноградину и бросила в рот.
– То есть он красивый, предусмотрительный и остроумный? Какой ужас!
– Еще он сразу бросается защищать всех, к кому неравнодушен, хотя мало кого к себе подпускает.
– Очень похоже кое на кого из моих знакомых.
Я согласно кивнула.
– Я привыкла думать, что мы абсолютно разные, но чем больше я узнаю Вестона, тем больше убеждаюсь, что мы просто носим разные маски.
– Ого, как глубоко! И очень скучно. – Скарлетт озорно улыбнулась. – Я пришла послушать, как он тебя натянул и высушил, а вместо этого меня терзают разной чувствительной мурой!
Я бросила в нее подушкой.
– Замолчи!
– Серьезно, мне он нравится.
– Наша связь – самая большая глупость, какую я совершала в жизни.
– Почему?
– Для начала позволь напомнить, что наши семьи всячески гадят друг дружке уже пятьдесят лет, но и без этого есть миллион причин, почему эта затея обречена на провал. Я только что разорвала токсичные отношения, и на романе с Вестоном крупными буквами написано: ИЗ МЕСТИ. Ну как же, я перепорхнула от приятного, надежного, стабильного драматурга к дьявольски сексуальному плохому парню с непростым прошлым. Какое дешевое клише! К тому же у Вестона тоже проблемы с доверием… – Я покачала головой. – Он как яркая звезда в темную ночь: рассеивает тьму, но быстро сгорает и рассыпается в крошку, и тогда ты остаешься в темноте.
– Солнце, между прочим, тоже звезда. Иногда звезды возвращаются каждое утро.
Я только вздохнула.
– Ты сама разберешься, – заверила Скарлетт. – Обещай только не тащить в уравнение свою семью или Лиэма, когда будешь рассуждать, подходит тебе Вестон или нет. Что бы ты ни решила, это должно касаться только тебя и Вестона.
После завтрака Скарлетт уговорила меня пройтись по магазинам. Я сходила взглянуть, как дела на стройке – бригада работала и по воскресеньям, – быстро приняла душ и стянула волосы в хвост, а Скарлетт сидела у меня в номере и пила третью чашку кофе, зачитывая вслух самые интересные новости. Все было совсем как воскресным утром в Лондоне, и я поняла, что не готова терять дружбу из-за расстояния между нами. Не важно, где мы живем: мы найдем способ общаться. Просто Лондон уже не мой дом.
– Ну что, готова к шопингу? – спросила я, собравшись и взяв сумку.
Скарлетт опустила взгляд.
– На мне балетки. Тебе это что-нибудь говорит?
Я улыбнулась. Я часто носила обувь без каблука или даже кроссовки, но Скарлетт всегда ходила на каблуках, не считая спортзала. А это значило, что сегодня нашим ногам придется потрудиться, пока мы будем бегать по бутикам Нью-Йорка.
Распахнув дверь, я едва не сшибла посыльного, который собирался постучать, и невольно схватилась за сердце.
– Простите, не хотел вас напугать, – смутился он.
– Это я не смотрела, куда иду. Вы Уолтер, да?
– Верно, – с улыбкой кивнул посыльный и подал мне длинную белую коробку. – Вам доставочка. Мистер Локвуд велел положить в вашем номере, если вас не будет.
– Это мистер Локвуд попросил вас доставить цветы?
– Он оказался на ресепшене, когда их доставили с пять минут назад.
Я удивилась – не только тому, что Вестон прислал мне цветы, но и что он передал их через посыльного. В «Герцогине» мы вели себя очень осторожно.
– Надо же… спасибо.
Уолтер передал мне коробку и повернулся, чтобы уходить.
– Постойте, а чаевые? – я начала копаться в сумке, но посыльный жестом отказался:
– Мистер Локвуд обо всем позаботился.
Скарлетт просияла, когда я принесла коробку в гостиную.
– Похоже, твой факир на час не лишен романтической жилки!
Коробка была перевязана красной шелковой лентой, закрученной в замысловатый бант, поэтому я поставила ее на журнальный столик и принялась развязывать. Под крышкой оказались два десятка великолепных желтых роз, а сверху маленькая открытка. Я улыбалась, вынимая ее из конверта, но когда прочла, почувствовала, как приподнятые в улыбке уголки губ опустились сами собой.
«Путь истинной любви не бывает гладким.
Мне тебя не хватает. Пожалуйста, перезвони мне.
Лиэм».
Увидев мое лицо, Скарлетт подошла заглянуть в открытку.
– Не бывает гладким? – процедила она. – Да, истинная любовь может и забуксовать, если нанизывать на член кузин своей подруги! Боже, какой все-таки мерзкий тип этот Лиэм!
– Это строка Шекспира.
– В курсе! – Скарлетт округлила глаза. – Банальные розы и чужие сопли – ничего своего не в состоянии выдумать! Спорим, если бы Вестон прислал тебе букет, это были бы полевые цветы или что-то столь же редкое и неповторимое, как ты. Я в любой день недели предпочту открытку со словами «Давай перепихнемся» всем претенциозным цитатам!
Вестон!
Чё-орт…
Я успела забыть, что, со слов посыльного, доставку принял мистер Локвуд и распорядился притащить коробку в мой номер.
Что-то мне подсказывало, что эти розы мне еще аукнутся.
