– Так и быть. Ты знаешь, как я люблю твою шею?
– Знаю.
– Сегодня ты еще и с невероятным декольте, поэтому глаза никак не могут решить, куда смотреть. София, ты просто красавица.
Она улыбнулась.
– Спасибо. Честно говоря, твои мысли гораздо пристойнее, чем я ожидала.
Я подался к ней над столом:
– Я не закончил. Глядя на твои прелестные груди и белую шею, я представляю их покрытыми моей спермой. Вот сижу и соображаю, достаточно ли будет кончить один раз или придется разрядиться дважды, чтобы тебя как следует смазать.
У Софии даже челюсть отвисла. Она нервно засмеялась.
– О боже…
Единственное, что мне нравилось больше женственной Софии на свидании, – это возбужденная София с приоткрытым ртом. Я двумя пальцами поддел ее подбородок и чуть нажал вверх.
– Ты подведешь меня под арест за нарушение приличий, если не будешь держать этот красивый ротик закрытым.
К счастью, подоспел официант с нашими закусками. Несколько минут он распространялся о десертах – некоторые надо было заказывать за час. Я обрадовался, когда София выбрала суфле, потому что намеревался полакомиться своим десертом в приватной обстановке.
Когда официант удалился, пришел черед Софии жадно пить воду со льдом. Поставив опустевший бокал, она схватила коктейль и осушила половину.
Я засмеялся:
– Мне даже завидно, что я не могу снять волнение чем-то подобным.
– Еще бы! Представляю, как напрягает такая фигня в мыслях.
Мы посмеялись, и это несколько ослабило опасный сексуальный накал.
– На выпускном ты тоже была в красном, – сказал я.
София нахмурилась:
– Да? Вообще уже не помню того платья!
Я откинулся на стуле и прикрыл глаза.
– С открытыми плечами, чуть светлее, чем то, в котором ты сейчас. Серебристый сверкающий пояс, похожий на ленту. – Я описал пальцем круг. – Серебристые босоножки с ремешками вокруг щиколоток. Ты еще пыталась их снять, когда мы пошли к тебе домой, но я заставил тебя идти в них.
София просияла.
– Ой, точно! Как ты все это запомнил?
– Нельзя забыть платье женщины, на которую полжизни украдкой поглядывал, когда тебе наконец выпадает случай ее раздеть.
– Ты на меня поглядывал?!
– При каждой возможности. Я думал, ты знаешь, хотя по твоему лицу вижу, что ошибался. Значит, я хорошо маскировался.
– Я была уверена, что ты меня терпеть не можешь.
Я усмехнулся.
– О да! При этом мне хотелось оттрахать тебя до полной неподвижности.
София засмеялась:
– Ну, тогда мало что изменилось.
– Да нет, теперь я могу только мечтать относиться к тебе с неприязнью. Тебя невозможно не… – Я вовремя остановился и поправился: – Ты не можешь не нравиться.
София вроде бы не заметила оговорки. А если заметила, то не стала докапываться.
– Ну, раз у нас вечер признаний, я на тебя заглядывалась всю старшую школу, – она улыбнулась. – А может, и среднюю.
– А у меня еще до выпускного руки чесались навалять тому козлу, с которым ты гуляла.
– Об этом и так кто-то позаботился. Ты, наверное, не в курсе, но, когда я ушла с выпускного, он ввязался в драку и ему сломали нос.
– Я в курсе. Моей семье обошлось в двадцать косых, чтобы его родители не подали в суд.
У Софии округлились глаза:
– Так это сделал ты?! Почему ты ни разу ничего не сказал?
Я пожал плечами.
– Подумаешь, большое дело. Он давно нарывался. Да мы с тобой и не были на дружеской ноге.
– Ну, пожалуй. – София помолчала с минуту, водя пальчиком по запотевшему бокалу, и вновь поглядела на меня: – А теперь мы друзья?
– Ты мне скажи, Соф.
Она подумала и кивнула.
– Когда я думаю о друге, я представляю человека, на которого можно положиться, доверять и уважать, а еще проводить время вместе. Так что да, мы друзья. Забавно, я почти два года была с Лиэмом, но не чувствовала, что могу на него рассчитывать. Однажды я «поцеловала» другую машину – ерунда, «жестянка», но подушка безопасности сработала, и я, короче, испугалась. Я позвонила Лиэму в надежде, что он приедет, но он ответил, что у него генеральная репетиция в разгаре, и предложил мне позвонить Скарлетт.
Я покачал головой.
– Этот тип просто сволочь.
Она грустно улыбнулась.
– Да уж. Вы очень разные. Я почему-то не сомневаюсь, что, позвони я тебе, ты бы примчался, бросив все дела. Ты по натуре защитник.
Я кивнул.
– Да, я бы приехал, даже в старшей школе. Конечно, потом ты бы не знала, куда деваться от моих насмешек, но я бы тебя не бросил.
София улыбнулась.
– Ну, тогда это делает нас… кем? Друзьями с привилегиями? Наши семьи отреклись бы от нас, если бы узнали.
– Ну и пошли они прямо туда, – сказал я.
– Ах, так ты у нас храбрец? – она приподняла бровь. – Может, твои в курсе, что мы спим друг с другом и даже подружились?
Я покачал головой:
– Нет, но личную жизнь я с ними отродясь не обсуждал. И отец, и дед на это плевать хотели.
– Тебе обидно, что они не делают шагов к сближению?
Я пожал плечами.
– Раньше бесило, но я слишком много лет из кожи вон лез, чтобы они меня заметили. Я долго верил, что я насквозь токсичный, но постепенно начал понимать, что токсом можно вырасти только в змеиной семейке.
София сейчас казалась удивительно нежной и беззащитной. Положив руку на стол, она понимающе кивала – и я верил, что она меня понимает. По крайней мере, отчасти – вряд ли она представляла, на что способно мое семейство.
Я взял ее за руку и долго смотрел на наши переплетенные пальцы.
– У тебя есть планы на День труда?
София покачала головой, но тут же спохватилась:
– Слушай, вообще-то есть. Я обычно хожу на благотворительный вечер в детскую больницу. Вся моя семейка там собирается. Кстати, твои ведь тоже, да?
Я подался вперед и поднес ее руку к губам, поцеловав запястье.
– Ты пойдешь со мной?
Она явно удивилась:
– Ты хочешь, чтобы я пошла как твоя девушка?
Я кивнул.
– Притом что там будет присутствовать твоя семья в полном составе?
– Ну и что? Прикольно будет глянуть на их физиономии.
Некоторое время София покусывала нижнюю губу и вдруг решилась, просияв:
