Я вытаращила глаза.
– О чем же еще? С деловых позиций ситуация понятна – юрист «Легких ног» вскроет оба конверта, и вы или мы станем мажоритарными акционерами. Мы с тобой понимаем, что ни твои, ни мои не захотят совместно управлять отелем, поэтому победителю достанется «Герцогиня», а проигравший несколько раз в год будет получать нехилые чеки со своим процентом прибыли. Но что будет с нами?
Вестон указал на камеру в углу лифта.
– Если ты не хочешь, чтобы секьюрити узнали, что я не готов перестать тебя трахать, давай отложим этот разговор. У меня звонок через несколько минут. Ты в шесть часов свободна?
– В шесть у меня совещание с юристами. Давай в семь?
Он кивнул.
– Я закажу ужин и поднимусь к тебе в номер.
– Договорились.
* * *
За ужином мы вели светскую беседу. Мне не терпелось начать серьезный разговор, но я подумала – может, Вестон предпочитает сперва поесть, и в итоге обстановка напоминала скорее совещание, чем свидание. Доев, Вестон выкатил столик-тележку в коридор и подошел к бару.
– Хочешь бокал вина?
– Ну-у…
Его брови сошлись на переносице.
– У тебя сегодня еще дела, что ли?
Я покачала головой.
– Дела могут подождать до утра.
– Или ты слишком наелась и не хочешь вина?
– Я никогда настолько не наедаюсь.
Вестон нахмурился.
– Мы ведь договорились – тебе нет нужды воздерживаться, потому что я не пью.
Я улыбнулась.
– Я не поэтому. Хочу, чтобы голова была ясной перед разговором.
Вестон вынул бутылку вина и налил бокал до самого верха. Передавая его мне, он заявил:
– На, а то у меня в голове сплошной кавардак. Так мы будем на равных.
Я отпила вина, глядя на него, и присела на край дивана. Вестон поместился на стуле.
– Мне это в новинку, Соф. Тебе придется показать мне, как это делается.
– Как говорить об отношениях?
Он покачал головой.
– О чувствах вообще. Я ничего похожего давно ни к кому не испытывал и отродясь не обсуждал. Те чувства, которые у меня возникали, нельзя отнести к достойным, и я старался утопить их в алкоголе.
Я отставила бокал и взяла Вестона за руку:
– Знаешь, давай на минуту представим, что ты не Локвуд, а я не Стерлинг, а мы просто два сотрудника. Один из нас через несколько дней подпадет под сокращение. Что ты хочешь от меня после того, как это произойдет?
Вестон уставился в пространство, и по мере того, как я говорила, на его лице ширилась улыбка.
– До меня только что дошло, что один из нас будет в ярости. Просто вне себя!
– То есть мысль о том, что у одного из нас будут неприятности, вызывает у тебя улыбку? Ты действительно подрастерял нюх в эмоциональном плане!
Он пожал плечами.
– Это-то да, но я улыбнулся, потому что у нас довольно давно не было хорошего яростного перепихона.
Я усмехнулась.
– А кроме этого? Что ты хочешь?
Вестон долго смотрел в пол и наконец покачал головой.
– Я хочу все.
Пульс у меня участился, но я боялась поспешить с выводами.
– Поясни, – потребовала я. – Что означает «все»?
Вестон взял меня за руку и поднес к губам, поцеловав мои пальцы. Глядя мне в глаза, он набрал воздуху в грудь и заговорил:
– Это означает, что я хочу начинать свой день так же, как и заканчивать – в твоей постели. Или в моей, как хочешь, лишь бы я был в тебе. Ты будешь перечислять мне десятки скучных дел, которыми намерена заполнить время от нашего прощального поцелуя до приветственного, а я буду слушать краем уха и вовремя кивать. Я буду тебе возражать и громко спорить, а затем сексом прогоню злость из нас обоих. Я хочу, чтобы ты была агрессивной бизнесвумен на работе и отдавала бы мне инициативу в спальне. Я хочу исподтишка следить за тобой, когда ты покупаешь кофе по утрам, и мечтать о том, чтобы покрыть засосами твою дивную кожу. И я хочу читать шекспировские бредни, чтобы потом балагурить и слышать твой смех.
Я сидела не дыша все время, пока он говорил.
Вестон, ища мой взгляд, спросил:
– Ну как? Я достаточно подробно изложил свои чувства?
– Еще как, – я встряхнула головой. – А говорил, что не умеешь!
Губы Вестона изогнулись в улыбке.
– Веришь, это был мой дебют. Но мне удается все, за что я берусь.
Я округлила глаза:
– Вечно на понтах!
Вестон привлек меня к себе и усадил себе на колени. Положив руку мне на плечо, он большим пальцем принялся поглаживать мою ключицу.
– Скажи, а чего ты хочешь?
У меня с языка готов был сорваться целый рой вопросов. Где я буду жить? Где он будет жить? Как мы станем разделять бизнес и личную жизнь, когда превратимся, по сути дела, в конкурентов? Что скажут наши семьи? И не слишком ли мне рано начинать новые отношения? Но на один вопрос – который только что задал Вестон – я точно знала ответ.
– Тебя, – сказала я. – Я хочу тебя.
Вестон улыбнулся.
– Ну, это легко. Я был твоим с самого начала.
* * *
Утром мы проспали – ну, если можно так выразиться, когда в шесть мы еще не были на ногах. Нас разбудил звонок мобильного.
Я перевернулась и провела рукой по тумбочке, но поняла, что звонит не мой телефон, а Вестона. Я подтолкнула его в бок:
– Эй, это твой заливается. Если в такую рань, значит, что-то важное.
Вестон что-то пробормотал и захлопал по своей тумбочке. Когда он взял телефон, я успела заметить на экране надпись «пропущенный звонок». Приоткрыв один глаз, Вестон ввел пароль.
– Чего? – засмеялась я. – 6969? Во детский сад!
– У тебя-то какой? «Цирлих-манирлих», набирать цифрами? – огрызнулся он, нажимая перенабор.
Я треснула его по голове подушкой. Но это я и любила в наших отношениях – Вестон занимался со мной любовью так, что у меня влажнели глаза от слез восторга, а наутро становился обычным ворчуном. Вестон Локвуд был ходячей дихотомией, и я наслаждалась трениями не меньше, чем гладкостью.
– Надеюсь, ты звонишь по важному поводу! – рявкнул он в телефон. Послушав несколько секунд, он резко сел в кровати. – Да твою ж… Ладно, иду.
Он закончил звонок и сразу выбрался из постели.
– Что случилось? – спросила я. – Что там?
– Затопило, – сказал Вестон, схватив валявшиеся на полу брюки и натягивая их рывками. – Чертову стройку затопило! Единственный день, когда не работала ночная смена, потому что сохли паркетные полы!
