Вероятно, чтобы подчеркнуть важность своих слов, она стукнула по столу кулачком, чем привела Лукаса в полное недоумение: ему еще не приходилось слышать столь страстных речей от леди.
— А что, по-вашему, действительно важно? — спросил он после недолгого молчания.
Фрэнсис нахмурилась:
— Например, злосчастный законопроект о занятости.
— Что-то не так с этим законопроектом? — удивился Лукас.
— Все! Скажите, вы знали, что есть некий очень важный законопроект, голосование за который пройдет после открытия осенней сессии парламента?
Лукас шумно выдохнул, не сразу решив для себя, как много может ей открыть, поэтому подбирал слова с большой тщательностью:
— Да, что-то слышал. Но откуда о законопроекте известно вам, мисс Уортон?
Фрэнсис окинула лакея не самым дружелюбным взглядом и, помолчав, заявила:
— Вот так говорят все мужчины: откуда да почему.
Лукас улыбнулся.
— Прошу прощения, миледи, просто мне впервые встретилась леди, интересующаяся политикой.
Фрэнсис аккуратно заправила за ухо непослушную прядь:
— А я впервые говорю с лакеем на такую тему. Так что мы в равном положении.
— Справедливо. — Лукас прищурился. — Но все-таки удовлетворите мое любопытство: вы за этот закон или против?
Девушка вздрогнула и, на секунду зажмурившись, твердо сказала:
— Разумеется, против, мистер Лукас. Полностью, совершенно, безусловно и категорически против. Вы, надеюсь, тоже.
Лукас ожесточенно почесал затылок. Проклятье! Ад и проклятье! Закон ей не просто не нравится, она его ярый противник без каких-либо условий и оговорок.
— Как-то не думал… — сказал он осторожно.
— Честно говоря, я вообще не понимаю, как человек, у которого в груди бьется сердце, может выступать за этот закон! — заявила Фрэнсис. — Я и в библиотеку пришла, чтобы изучить историю подобных законов. Я обязательно все проанализирую, чтобы убедить как можно больше соотечественников голосовать против. — Она обернулась на книжные полки и с тоской заметила: — Только вот не знаю, откуда начать поиски.
— Прежде всего скажите, чем вам не угоден этот закон.
— В первую очередь тем, что дает больше прав аристократам, владельцам крупных поместий, и значительно урезает в правах бедных жителей и фермеров, позволяет и без того богатым обогащаться еще больше и ничего не делает для слуг и простых рабочих. У них оказывается еще меньше возможностей найти хорошую работу без рекомендаций от бывших хозяев, которые вполне могли быть не самыми лучшими нанимателями.
Лукас с трудом проглотил комок в горле. Если смотреть с определенной точки зрения, ее слова вполне справедливы, однако он видел все эти проблемы в совершенно ином свете.
— А хоть что-то в этом законопроекте вам нравится? — спросил он осторожно.
Фрэнсис задумалась, барабаня пальцами по столу.
— Честно говоря, только то, что он отменяет некоторые условия торгового законодательства, причем самые жесткие.
Торговое законодательство — это целый список архаичных законов, не дававших рабочим практически никаких прав. Отмена самых худших из них — любимая Лукасом часть законопроекта его брата. По крайней мере, в этом он согласен с мисс Уортон.
— Пойдемте, я покажу, где находятся книги по праву, — предложил он собеседнице и направился к противоположной стене.
— Вы знаете? — удивилась Фрэнсис.
Черт! Опять он ляпнул, не подумав: ей может показаться странной такая осведомленность лакея.
— Могу я спросить, как вы намерены повлиять на голосование? — поспешил сменить тему Лукас.
Фрэнсис совершенно решительно заявила:
— Пусть я всего лишь женщина, но мне часто удается попасть в компанию тех, кто принимает такие решения, и с моей стороны было бы глупо не использовать любую возможность, чтобы повлиять на их мнение.
Лукас, храня молчание, проследовал к небольшой, но довольно глубокой нише в стене, скрытой от посторонних глаз, и Фрэнсис — за ним.
— Надо же! — воскликнула она радостно. — Я и не знала, что здесь есть такой укромный уголок.
Лукас указал пальцем вверх, и Фрэнсис, устремив взгляд к потолку, увидела, что все полки здесь занимали книги по праву.
— О, спасибо вам большое, мистер Лукас! Я бы никогда не обнаружила это место сама. — Она заколебалась, но все-таки спросила: — Надеюсь, вы не сочтете меня слишком бестактной, если я спрошу, откуда вам известно, что книги по праву стоят именно здесь…
Лукас отвел глаза и потер висок: от проклятого напудренного парика голова нещадно чесалась. Ему необходимо тщательно обдумывать каждый свой шаг, каждое слово. Только в ее обществе он становился таким беспечным, точнее — небрежным. К счастью, пока они шли к этому месту, он успел придумать ответ.
— Я провожу здесь иногда время. Лорд Клейтон не возражает, если это не мешает работе.
— Лакей, который любит читать? Уму непостижимо! — Едва эти слова слетели с ее губ, девушка зажала рот ладошкой. — Ой, прошу прощения! Я не хотела вас обидеть. Мне очень жаль! Это было в высшей степени невежливо с моей стороны.
Лукас покачал головой:
— Не стоит извиняться, миледи.
Он надеялся, что чувство вины не позволит ей задавать другие вопросы.
— Простите меня, простите! — не унималась Фрэнсис. — Надеюсь, я не слишком вас обидела? Я сразу заметила, что ваша речь совершенно не такая, как у других лакеев, и не поняла, почему…
Лукас прислонился к прочной деревянной полке и продолжил за нее:
— Я работаю лакеем, если достаточно образован, чтобы грамотно говорить и читать книги?
Она прикусила губу и покачала головой.
— Когда вы так говорите, мне еще хуже. Простите, я правда сожалею.
— Не стоит, — спокойно ответствовал Лукас. — Дело в том, что моя семья и Клейтоны с давних пор поддерживают дружеские отношения. Обстоятельства сложились так, что мне понадобилась работа. Виконт пошел мне навстречу и дал место лакея.
Вот так. Кто посмеет сказать, что это неправда? Хороший ответ.
— Конечно. — Фрэнсис пристыженно опустила голову. — Это было слишком самонадеянно с моей стороны — требовать от вас объяснений.
— Не думайте об этом, миледи: все в порядке. — Чтобы не усугублять ситуацию, Лукас поспешил опять сменить тему. — Вот они, книги по праву. Может, вам нужна какая-то конкретная? Готов помочь найти.
— Нет-нет, я не стану вас больше задерживать: попробую разобраться сама.
— Как скажете.
Лукасу показалось, что она хотела еще что-то добавить, и он внимательно посмотрел на нее.
