Его губы скользнули вниз. Сначала он целовал ее шею, открытую низким декольте, потом чуть спустил лиф, обнажил одну грудь. Когда его губы сомкнулись вокруг соска, Фрэнсис показалось, что рассудок покидает ее, способность соображать куда-то исчезает, и она целиком попадает во власть непередаваемых ощущений.
— Лукас! — прошептала она хрипло, ощутив сквозь одежду всю силу его возбуждения. Ей хотелось большего, но она не знала, чего именно.
Когда его рот опять завладел ее губами, она нечаянно сбила с его головы парик, и оказалось, что у него темные волосы. Она и раньше об этом догадывалась, судя по цвету бровей. Без парика он был еще красивее: совсем другой человек.
Фрэнсис испытала мимолетное чувство вины, но вовсе не из-за собственного бесстыдства, а оттого что почувствовала себя предательницей перед Альбиной, которой понравился Лукас. Сохрани она здравый рассудок, не пустилась бы во все тяжкие, а посодействовала бы их союзу. Но, с другой стороны, почему она должна жертвовать… Как трудно думать, ощущая его губы на шее…
Лукас перекатился на спину, и теперь она оказалась сверху, но задела ножку стола, и одна из открытых книг, лежавшая на самом краю, упала на пол в каком-то дюйме от них, вызвав у обоих приступ смеха.
— Думаю, это знак остановиться, — перестав смеяться, сказал Лукас и потерся носом о ее нос.
Фрэнсис вздохнула и, не размыкая объятий, согласилась:
— Да, я тоже так считаю.
Лукас перекатился на бок, подхватил свой парик, встал и помог подняться Фрэнсис. Оба поспешно привели одежду в порядок и чинно уселись за стол, словно этих минут безумия вовсе не было и для лакея сидеть рядом с аристократкой в порядке вещей.
— Так на чем мы остановились? — спросила Фрэнсис, не в силах оторвать от него взгляд.
В который раз она спрашивала себя, что могло привлечь в ее внешности его: в этом смысле она ему определенно не чета.
Фрэнсис заметила, что парик на его голове сидит криво, и поправила, за что Лукас ее вежливо поблагодарил и добавил:
— Никак не могу привыкнуть к этой штуковине.
— Что? — не поняла Фрэнсис.
— А, ну да… Дело в том, что парик совсем новый, а я привык к старому. Но давайте все-таки вернемся к закону. Вам известно, кто его создатель?
Фрэнсис прищурилась так, что почти перестала видеть, и прошипела сквозь зубы:
— О да, я хорошо знаю его имя. Если мне когда-нибудь доведется встретить этого презренного лорда Кендалла, я обязательно выскажу все, что думаю о нем самом и его законе.
Глава 14
Фрэнсис спешила обратно в свою комнату после свидания с Лукасом в библиотеке. По ее мнению, то, чем они занимались там каждый день, можно было считать свиданиями. И что бы там ни было, она не собиралась прекращать эти встречи. Она больше не чувствовала себя виноватой перед Альбиной. Если разобраться, ей Лукас понравился, а он ее даже не заметил, судя по его словам. А грезить можно о ком угодно. Конечно, было бы правильно предупредить Альбину, что она сама без ума от Лукаса, только это невозможно. Как, скажите на милось, она могла сказать своей горничной, что каждый день предается в библиотеке греховным ласкам с лакеем? Фрэнсис сомневалась, что Альбина расскажет об этом маме, но полной уверенности не было. К тому же горничная могла разболтать кому-нибудь другому, и тогда поползут слухи, что недопустимо. Альбина любит поболтать, так что этот секрет Фрэнсис намеревалась хранить сама. Она понимала, что ведет себя неразумно, играет с огнем, но еще никогда в жизни ей не было так хорошо. Жаль, что рядом нет Абигайль, с которой можно было бы поделиться любыми секретами: сестра умела хранить тайны.
Поднимаясь по винтовой лестнице в свою спальню, Фрэнсис прикрыла ладонью шею. Надо не забыть как следует осмотреть себя в зеркале: как бы не остались следы от слишком страстных поцелуев. Она не раз слышала, как другие леди шептались об этом на балах и прочих светских мероприятиях, но сама до этого времени даже не помышляла о таком распутстве. На всякий случай она старательно прикрыла волосами шею и грудь, чтобы не были видны следы их свидания. Вспоминая прикосновение губ Лукаса к своему лицу и шее, обнаженной груди, она судорожно вздыхала, возвращаясь со свидания, опускала голову, чтобы скрыть счастливую улыбку.
Лукас был не просто красив, но и умен. Они не только целовались, но и разговаривали. Впервые в жизни, беседуя с мужчиной, она чувствовала себя ему ровней. Все прочие джентльмены, с которыми она заговаривала о политике, старались как можно скорее от нее отделаться — подзывали слугу, чтобы налить ей еще чаю, или переводили разговор на другую тему — непременно невыносимо скучную: к примеру, о недавней театральной премьере или картине, висевшей на стене.
Поначалу Фрэнсис казалось, что Лукас поддерживает пресловутый законопроект: очень уж активно его защищал. Она слышала, что лорд Кендалл, разработчик закона, близок с лордом Клейтоном. Должно быть, Лукас знает графа — возможно, прислуживал во время его визитов. Однако, поразмыслив, она решила, что вряд ли Лукас положительно относится к закону, который ничего не дает представителям его класса. Скорее всего ему просто нравится с ней дискутировать: он помогает ей точнее формулировать свои аргументы. Очень уж необычен этот лакей — истинный рыцарь.
Фрэнсис уже добралась до площадки своего этажа и даже прошла половину коридора, когда открылась одна из дверей и появился сэр Реджинальд. Девушка понадеялась, что он не заметит ее и отправится по своим делам, но, как видно, удача от нее отвернулась. Джентльмен устроил целое представление — остановился, снял шляпу в знак приветствия, учтиво поклонился и изрек:
— Вот вы где, мисс Уортон. Выглядите, как всегда, прекрасно.
Фрэнсис подумала, что губы у нее наверняка припухли от поцелуев, да и на шее могли остаться следы, и нервно захихикала.
— С вами все в порядке, мисс Уортон? — встревожился сэр Реджинальд.
— О да! У меня все хорошо, — с трудом выдавила она и, чтобы не рассмеяться, прижала пальцы к губам, но это плохо помогало. Почему-то джентльмен после того, чем они с Лукасом занимались в библиотеке, вызывал у нее смех.
— Вы отправитесь на пикник с другими дамами? — сменил тему сэр Реджинальд.
— Да, думаю, что да. — Фрэнсис изо всех сил старалась выглядеть как подобает леди.
— Прекрасно. — Рыцарь опять поклонился. — Тогда увидимся за ужином.
Фрэнсис очень хотелось сказать: «Вот счастье-то привалило», но боялась открыть рот — вдруг опять начнет хихикать.
— Я вот подумал: может, нам покататься вместе с вами верхом? — неожиданно спросил сэр Реджинальд. — Например, завтра после обеда?
Фрэнсис уже открыла было рот сказать, что у нее другие планы, но рыцарь, щелкнув пальцами, ее опередил:
— Нет, постойте, завтра не получится: во второй половине дня я встречаюсь с лордом Кендаллом.
