Фрэнсис испытывала огромное искушение спуститься вниз, в обитель слуг, и найти Лукаса. Это было нелепое желание, однако она ничего не могла с собой поделать: ей хотелось видеть его, причем, сегодня, сейчас, а не завтра. Для нее самым счастливым было время, которое они проводили вместе в библиотеке. А сейчас, когда она являла собой комок нервов, встреча с ним успокоила бы ее, Фрэнсис не сомневалась.
За ее спиной хрустнул гравий дорожки, и, оглянувшись, она увидела спешившую к ней Альбину. У нее внутри все сжалось, и тихо, выглядывая из-за цветущего дерева, она окликнула ее.
Горничная повертела головой, нашла глазами хозяйку и заторопилась к ней. У нее в руках ничего не было.
— Он прислал ответ? — спросила Фрэнсис, ломая руки.
Альбина покачала головой.
— Нет, мисс, боюсь, что нет.
— Ну что же… — вздохнула Фрэнсис, старательно скрывая разочарование.
— Но мне кажется, я сумею вам помочь, — продолжила Альбина. — Мне удалось поболтать внизу с прислугой и узнать, в какой комнате поселили графа Кендалла.
— Правда? — Фрэнсис воспрянула духом: аж петь захотелось от радости, — и воскликнула: — Альбина, ты молодец! Ну и где это?
— На втором этаже, шестая дверь справа от лестничной площадки, — довольно улыбнулась девушка.
— Уверена?
— Так мне сказала одна из горничных лорда Клейтона.
Ну все, теперь никуда он не денется: она устроит засаду у его спальни.
— Большое тебе спасибо, Альбина! — Фрэнсис подхватила юбки и быстро направилась к выходу из оранжереи. — Отправлюсь туда немедленно и буду ждать его возвращения.
Глава 17
Безупречно одетый граф Кендалл ровно в четыре часа пополудни вошел в голубую гостиную дома лорда Клейтона. Рыцарь в ответном послании заверил его, что ни за что не упустит возможность поговорить с ним. Тем не менее из головы у него не выходило послание мисс Уортон и он не мог решить, что теперь делать.
Он, разумеется, напишет ей после беседы с сэром Реджинальдом, но вот что — бог весть… Впрочем выбор был небогат: либо принять предложение встретиться, во всем признаться и обрести ее вечную ненависть, либо сослаться на нехватку времени, а потом распустить слух о своем спешном отъезде. Фрэнсис, конечно, будет возмущена, но ничего страшного: она и так невысокого мнения о графе Кендалле, так что хуже оно вряд ли станет. В сущности, вопрос заключался в том, готов ли он признать всю ту ложь, которую ей наговорил, и попытаться объяснить свои мотивы. Даже если она простит его за лицедейство, то уж за то, что целовала фактически своего врага — никогда. Черт возьми, ну почему все так сложно!
Лукас взялся за ручку двери голубой гостиной и сделал глубокий вдох. Что делать с Фрэнсис, он решит позже, а пока ему предстоит убедить рыцаря в необходимости поддержать законопроект.
Сэр Реджинальд уже прибыл, и Лукас, закрыв за собой дверь, направился к нему, изобразив радушие и едва ли не любовь:
— Рад вас видеть, сэр Реджинальд!
— Взаимно. — Рыцарь поднялся поприветствовать графа, и джентльмены обменялись рукопожатиями.
Слуги Клейтона подали чай, но Лукас сразу направился к буфету.
— Не хотите ли выпить чего-нибудь покрепче, сэр Реджинальд?
— О да, с удовольствием!
Лукас плеснул в два стакана бренди и направился к рыцарю. Сэр Реджинальд расположился у окна на низком диванчике, а граф, прихватив один из стульев от стола в центре комнаты, сел рядом.
— Спасибо, что согласились встретиться со мной, — начал Лукас, тем временем незаметно разглядывая рыцаря.
Морщины в уголках глаз, на лбу, глубокие носогубные складки, недовольно опущенные уголки рта, заметная лысина и сгорбленная фигура. В общем, далеко не красавец, безусловно, немолод, но и отталкивающим он бы его не назвал. Леди выходили замуж и за куда худшие экземпляры. Лишь только эта мысль пришла в голову, Лукас понял, что она ему отвратительна. Будь он на месте Фрэнсис, захотел бы до конца своих дней прожить с мужчиной, которого можно назвать разве что неотталкивающим?
— Должен признаться, я был удивлен, получив вашу записку, Кендалл, — начал сэр Реджинальд. — Я и не знал, что вы здесь.
— Да я и не собирался приезжать, но в последний момент мои планы изменились.
— Клейтон говорил, что вы здесь всего на день-два, — заметил рыцарь.
— Совершенно верно. Именно поэтому весьма признателен вам за то, что нашли для меня время сегодня.
— Нет проблем. — Рыцарь пригубил напиток и поставил стакан на столик. — Жаль, что вы не останетесь: здесь очень неплохо, — а в понедельник сюда даже пожалует принц-регент.
— Да, я слышал, — сказал Лукас, — и прошу вас передать ему мои самые лучшие пожелания.
— Непременно, — ответствовал сэр Реджинальд. — Но вы можете пропустить еще одно знаменательное событие. К примеру, не исключено, что я объявлю о своей помолвке.
Слова эти были для Лукаса как удар под дых, и ему с трудом удалось сохранить невозмутимость и даже задать вопрос, на который он уже знал ответ:
— Правда? И кто же счастливица?
— Ну… — Рыцарь выпятил грудь и разгладил ладонями несуществующие складки на своем сюртуке цвета спелой сливы. — Пока это еще не окончательно, но меня заинтересовала мисс Фрэнсис Уортон.
— Вы говорите о дочери барона Уинфилда? — уточнил Лукас и сильно прикусил себе щеку, чтобы не зарычать.
— Да, старшей. Она, конечно, немного своевольна: воображает себя знатоком политики. Представляете? — Он снисходительно засмеялся. — Но в ней нет ничего такого, что хороший муж не смог бы укротить. К тому же девушка довольно привлекательна.
— Я слышал, Уинфилд погряз в долгах. Вы уверены, что у нее есть приданое?
Лукас понимал, что не должен был это говорить, но не смог сдержаться. Укротить? Неужели рыцарь действительно так считает? Он определенно совсем не знает Фрэнсис, если думает, что сумеет справиться с ее одержимостью политикой.
Сэр Реджинальд взмахнул рукой.
— Неважно! Скорее всего, именно по этой причине семья и старается выдать ее замуж. Знаете, если бы мне нужно было хорошее приданое, я искал бы женщину постарше. А так… Я достаточно богат: хватит и мне, и наследникам.
Рыцарь имел наглость подмигнуть собеседнику, и Лукас с трудом укротил желание сломать ему челюсть.
— Вы уверены, что леди хочет замуж? — спросил Лукас, прищурившись. Этот вопрос тоже не следовало задавать, но сдержаться опять не получилось.
— Иначе и быть не может, — самодовольно заявил сэр Реджинальд, достал из рукава платочек и кашлянул, прикрывая рот. — У нее нет выбора.
Рыцарь ухмыльнулся, продемонстрировав неровные желтые зубы, и Лукас содрогнулся, представив Фрэнсис с ним рядом. Не удивительно, что она считает всех джентльменов надутыми индюками. Этот экземпляр, что сидел сейчас напротив, говорил о ней так, будто она вещь и не имеет права голоса.
