Лукас виновато кивнул, а Фрэнсис рассмеялась.
— Что ты еще узнал?
— Сколько должен твой отец. Не беспокойся, я выплачу его долги и дам твоей сестре хорошее приданое, когда подойдет время ее дебюта.
У Фрэнсис перехватило дыхание.
— Это правда?
Лукас кивнул.
— Разумеется. А почему нет?
Ее глаза наполнились слезами, и она прижала его руку к щеке.
— Для меня еще никто никогда такого не делал.
Лукас ласково улыбнулся.
— Фрэнсис, я люблю тебя, безумно люблю, и сделаю все возможное, чтобы ты была счастлива. Знаю, я уже говорил это, но, поверь, я больше никогда тебе не солгу. И спасибо за то, что открыла мне глаза на различие между классами. Стыдно сказать, но я действительно никогда об этом не задумывался.
Фрэнсис задумалась.
— В сущности, нет ничего удивительного в том, что гости тебя не узнали, потому что не видят в прислуге людей.
Лукас кивнул.
— Все началось как глупое пьяное пари, но я узнал из полученного опыта больше, чем мог предположить, и получил больше, чем заслужил.
— Я тоже должна поблагодарить тебя, Лукас, тебя и лорда Беллингема, — сказала Фрэнсис.
— За что?
— Пока мы выясняли отношения, я поняла кое-что очень важное о самой себе.
— Что же это?
Фрэнсис поморщилась и спрятала голову под простыней.
Лукас рассмеялся и повторил вопрос, высвободив из-под покровов ее виноватое лицо.
— Понимаешь, я привыкла считать, что всегда права. Вот и относительно тебя тоже, потому и не дала тебе шанса объясниться. В своем глупом упрямстве я вполне могла упустить тебя и выйти замуж за сэра Реджинальда, исключительно из духа противоречия. Это же безумие.
— А я думал, что потерял тебя навсегда, — тихо признался Лукас и мягко пожал ей руку.
— Вот именно. Лорд Беллингем заставил меня понять, что далеко не все является таким, как кажется. Теперь я знаю, что в мире не все черное и белое: есть и другие цвета и оттенки.
— Хм. — Лукас прищурился, уставившись в потолок. — Кажется, я уже слышал от Белла о цветах и оттенках. Звучит убедительно.
— Я была убеждена, что все знаю, — продолжила Фрэнсис. — Но оказалось, что я во многом не права. А главное, я рада, что узнала о своих ошибках.
Лукас нахмурил брови.
— Во многом ошибалась?
— Да. Я поняла, что для твоего поведения могли существовать самые достойные причины. Но помимо этого я узнала, что не права относительно любви и брака. Я готовилась выйти замуж за сэра Реджинальда, чтобы спасти отца от долговой тюрьмы, но твоей женой я стану по совершенно иной причине, и причина эта — любовь.
Лукас потянул ее на себя.
— Я несказанно рад, что убедил тебя передумать.
Фрэнсис нежно поцеловала его в губы, устроилась поудобнее и, опершись подбородком в мускулистую грудь, заявила:
— Теперь ты должен сказать мне то, о чем умолчал лорд Беллингем: кто третий джентльмен, который на этом приеме переодет слугой?
Лукас захохотал и хлопнул ее пониже спины.
— Ты не поверишь, но это герцог Уортингтон.
Ее глаза стали круглыми как блюдца.
— Ты серьезно?
Лукас кивнул.
— Да, только он не лакей, а грум, и трудится на конюшне. Кстати, леди Джулиана Монтгомери его сразу узнала.
Фрэнсис только ахнула.
— Да, уверен, там назревают серьезные проблемы, — сказал Лукас. — Но теперь ты знаешь тайны Белла и Уорта и должна их хранить. Нам еще предстоит выяснить, кто выиграл пари.
Фрэнсис положила голову ему на грудь и погладила по плечу.
— Очень хорошо. Я обещаю никому ничего не говорить. Пока. Но когда-нибудь я обязательно напишу роман обо всем случившемся, иначе внуки нам не поверят.
Лукас погладил любимую по голове.
— Наши внуки. Мне нравится, как это звучит. Как ты назовешь роман?
Фрэнсис хихикнула.
— Пожалуй, это будет «Лакей и я».
