VIII
Морозный воздух, горячие речи
«Действуй споро, раскаивайся не спеша».
Старая сованская пословица
На следующее утро меня разбудил звон храмового колокола. Несмотря на все усилия слуг лорда Саутера, растопивших в доме множество очагов, в комнате все равно было прохладно, и мне не хотелось вылезать из теплой постели. Брессинджер, напротив, с готовностью встал и распахнул занавески, за которыми снова показались унылое серое небо и сугробы свежего снега, завалившего город.
– Хелена, вставай, – угрюмо сказал он. Я завидовала ему за ту легкость, с которой он стряхивал с себя сон. Брессинджер научился этому за годы солдатской жизни. От той печали, что внезапно охватила его вчера вечером, не осталось и следа. Да и все приключение со змеями уже казалось далеким, как полузабытый сон.
Брессинджер собрал свою одежду и пошел переодеваться в соседнюю комнату, а я воспользовалась минутным одиночеством, чтобы окончательно проснуться. Затем я натянула свои чулки, блузу и киртл, а сверху, поскольку было холодно, надела платье. Всю одежду мне купил Вонвальт в качестве аванса за мою службу, и поэтому она была сделана из крепкой, добротной ткани. В первые месяцы нашей совместной работы я просто радовалась тому, что больше не живу на улице, и с радостью принимала все, что мне давал Вонвальт. Теперь же мои вкусы стали утонченнее. Я начала больше интересоваться имперской модой: в столице, в отличие от провинций, одежда должна была облегать фигуру и выглядеть более женственной – скандально женственной, по некоторым меркам. Кроме того, сованцы еще век назад отказались от женских головных уборов, и в моду вошли различные прически. Большинство женщин слепо повторяли стрижки известных дам, но я редко делала что-либо со своими волосами, разве что стягивала их сзади.
Я вышла из комнаты и в коридоре столкнулась с Брессинджером. Он был одет в рубаху, дублет и рейтузы, а его черные мокрые волосы, доходившие приставу до плеч, были убраны в хвост. Мы оба спустились вниз и встретили Вонвальта в столовой, где уже был подан сытный завтрак: хлеб, яйца, острая ветчина и оставшийся с прошлого вечера пирог с мясом, тушенным в эле. Вонвальт пил легкое пиво и в тишине читал книгу о сованской юриспруденции.
– Лорд Саутер еще не встал? – спросил Брессинджер, когда мы сели.
– Он уже ушел, – сказал Вонвальт, не отрывая глаз от книги. – У него дела в монастыре, что-то связанное с праздником Зимних Холодов. – Вонвальт явно был не в духе, не то из-за покушения, не то из-за недавнего письма Правосудия Августы.
– А когда в этом году праздник? – непринужденно спросила я. Праздник Зимних Холодов был ежегодным неманским фестивалем, который проходил в один из двух зимних месяцев, длился две недели и обычно – но не всегда – пересекался с днем зимнего солнцестояния.
– Во второй половине Русена, – сказал Вонвальт и больше не проронил ни слова. Он на время прервался, чтобы немного поесть, после чего снова открыл книгу. На некоторое время повисла неловкая тишина, а затем он повернулся ко мне.
– Хелена, скажи мне, что ты нашла в журнале из здания городской стажи?
Прошлым вечером мы не обсуждали результаты моих изысканий. Вонвальт, поглощенный собственными делами и вестями от Правосудия Августы, вместо этого велел мне подготовиться к обсуждению этим утром. После того как кто-то пытался нас убить, я думала, что наши разговоры о делопроизводстве и практике ведения учета если не отменятся, то хотя бы отложатся. Мне следовало догадаться, что этого не случится.
– Записи ведутся хорошо, – сказала я, пытаясь сосредоточиться на вопросе. – Подробно и организованно. В них содержатся дата подачи жалобы, сведения о мистере Вогте и несколько абзацев с кратким описанием дела. Каждая заметка подписана и датирована констеблем, который ее вносил.
Брессинджер, впечатлившись, хмыкнул. Вонвальт согласно промычал, разбил вареное яйцо и стал намазывать его содержимое на большой кусок твердого хлеба с маслом.
– Описание в целом совпало с тем, что нам рассказал сэр Радомир, – продолжила я. – Мистер Вогт отправил в Ковоск сотню тонн кормового зерна. Оно должно было пойти на фураж для конницы Легионов. Зерно требовалось доставить как можно скорее. Мистер Вогт купил его на заемные средства, взяв деньги в банке Гулича. Предполагалось, что он хорошо наживется на продаже зерна, даже невзирая на процент, который должен был отдать банку. Но, по всей видимости, груз задержали в княжестве Кжосич – они обнаружили, что Вогт не получил на имперской таможне необходимое разрешение на ввоз. Усложнило ситуацию и то, что за время пути зерно испортилось и сбыть его было уже нельзя.
Когда Вогт попытался воспользоваться гарантией и вернуть деньги за испорченное зерно, Бауэр отказал ему на том основании, что Вогт, не получив разрешения, нарушил контракт. Вогт был убежден, что Бауэр каким-то образом ухитрился подговорить таможенников задержать корабль, чтобы не возвращать ему гарантированные деньги.
– Но откуда Бауэр мог знать, что так случится? – спросил Вонвальт.
– Вчера мы разговаривали с торговцем, который сказал, что гаранты часто засылают шпионов или используют сеть эстафет, чтобы приглядывать за грузами, которые они гарантируют. Возможно, Бауэру сообщили, что зерно должно испортиться, и он успел передать весточку своим партнерам в Кжосич?
Вонвальт вздохнул и потер подбородок.
– Проклятые гарантии, – с набитым ртом сказал он и повернулся к Брессинджеру. – Ты вчера смог разузнать о них подробнее?
Брессинджер склонил голову.
– Да.
– Объясни мне, как это работает. Я примерно уже понял, но расскажи своими словами.
Брессинджер пересказал ему наш вчерашний разговор с торговцем Лоренцем. Когда он закончил, Вонвальт кивнул.
– Значит, это все-таки похоже на ставки в азартных играх. И, зная, как торговые адвокаты составляют контракты, я вижу немало лазеек, которыми нечистый на руку человек может воспользоваться, чтобы уклониться от уплаты денег за утраченный груз. – Он немного поразмыслил. – Любопытно, почему Вогт не стал добиваться своего? Торговое право здесь хорошо развито. Он мог подать на лорда Бауэра в суд, и это того бы стоило. – Он поразмыслил еще немного. – Нам придется разузнать побольше о делах лорда Бауэра. Я хочу вооружиться как можно большими сведениями о нем, прежде чем я применю на нем Голос.
– Значит, вы его подозреваете? – спросила я.
Вонвальт покачал головой.
– Я согласен с сэром Радомиром. Бауэр не похож на человека, который совершил убийство, тем более убийство собственной жены. Но он что-то скрывает. Он слишком быстро указал на Вогта и слишком быстро отказался от своих слов. Как бы там ни было, теперь нам придется поговорить еще и с Вогтом. Дубайн, выясни, где он сейчас. Если он в городе, то я бы хотел побеседовать с ним сегодня днем. Давайте поторопимся с этим делом.
– Как скажете, сир, – сказал Брессинджер.
