Сейчас я понимал Ламиата, он не мог поверить, что потерял свою любовь, как и я тогда не мог поверить в смерть родного мне человека. В этом мы были похожи: бесконечная вера в жизнь и искренние чувства. Похоже, что люди, находящиеся рядом со мной, всегда попадают в беду и умирают… Я готов был делать всё, что скажет Лам, только лишь поддержать его. Поэтому я обследовал территорию Яшмовой отмели и южной части Ариэтаса в образе русалки.
Проплывая рядом с берегом ниже Яшмовой отмели, я заметил лань, которая бродила в одиночестве в небольшом лесочке, и решил проследить за ней. Что-то тянуло меня к ней. Я вышел на берег и проследовал за ней, а она ускорила шаг и забежала за широкое дерево, и в то же мгновение оттуда вышла… Шелена. Она была в том самом шёлковом полупрозрачном платье с распущенными волосами, веснушками и бледной кожей. Казалось, будто не только платье, но и она сама была полупрозрачной. Она нежно улыбалась и медленно шагала ко мне совершенно босиком.
— Шелена, что ты здесь делаешь? — совсем тихо и обескураженно еле сказал я. Мои губы и челюсть свело от удивления и возможного страха. Я будто ворвался в своё прошлое. Я закрыл глаза и потряс головой, подумав, что всё это мне просто кажется, но на самом деле это было по-настоящему.
— Я не сон, Фир, — так же тихо, как и я, проговорила моя Шелена. — Прости, что раньше не показывалась тебе. Я просто боялась, что ты не примешь меня.
— Что за ерунду ты говоришь! — я попытался взять её за руку, но не смог. Она как в тумане растворялась в моём запястье. — Что происходит, Шелена?
— Моя душа стала призраком, потому что я была соединена с этим лесом и их животными. Я стала ланью. Фир, я так соскучилась по тебе! — из её глаз покатились капельки прозрачных слёз.
— Шелена, я тоже скучаю! Я обещаю, что найду лекарство для тебя! Пожалуйста, не плачь!
— Возвращайся поскорее домой, я хочу находиться рядом с тобой почаще, — и она растворилась в воздухе. Я ещё некоторое время находился на этом месте, пытаясь прийти в себя.
Когда мы решили двигаться дальше, я погрузил тело Шелены в ванну со специальным раствором из того самого живительного порошка. Я понимал, что мы вернёмся ещё не скоро, а попросить кого-либо присмотреть за своей возлюбленной я не мог. Неизвестно было, вернёмся ли мы вообще. Но эта мысль меня не столь пугала, потому что я знал, что после смерти моя душа обязательно воссоединится с Шеленой.
Спустя четыре месяца мы добрались до Долины горячих сердец, откуда начиналась территория Даркара — самого тёмного и мрачного королевства. Когда я ступил на эти земли, я сразу вспомнил своё детство. Воспоминания, как электрический разряд, пронзили всё тело резкой болью. Старик, который приютил меня, жил рядом с этой местностью… Из-за холмов виднелись шпили города Даркнесса.
— В его постройке участвовал я, — тихо, но твёрдо проговорил я.
— Что? — возмущённо переспросила Алекса. — Вообще тогда не понимаю ничего!
— Я был ребёнком из колонии. Нас заставляли таскать тяжёлые мешки, инструменты, доски и гвозди…
Наш путь был абсолютно ясен всем. Даркнесс — вот наша цель. Кто бы за всем этим не стоял, мы должны были положить конец правлению этого тирана. Мстить — плохой показатель души человека, но я готов был сделать это ради друга, ради учителя, ради Шелены и ради Каны. Пути назад больше не было.
Глава 26 «Отпечаток жизни»
Тишина и звук морского прибоя. Крик чаек проносится над бескрайним синим океаном. Ясное небо, которое иногда разбавлялось белоснежными мягкими облаками, нависло над Аметистовым утёсом, тянувшимся вдоль берега в виде невысоких, но крутых гор. Он величественно возвышался над всем северным островом королевства Амефистии и приглядывал за архипелагом. Утёс являлся самой высокой точкой этого королевства; со стороны он выглядел достаточно грозно и мрачно: тёмные породы и скалы нагромождались друг на друга. С одной стороны набегали бушующие волны, с другой стороны раскинулись деревни, посёлки, озёра, пальмы и мосты. Одним словом, было много воды и красоты. Любая амфибия гордилась своим королевством; оно было самым величественным, справедливым и сказочным, не уступая места ни одной другой державе. Король Андрос был прямым и чистокровным потомком самого первого правителя королевства Амефистии, который был рождён из пиона, когда самые первые люди появлялись из крупных цветков. Королева Гэ́лико была чистокровной убийцей из графства Чёрных жемчужин. Она имела длинные шикарные фиолетовые волосы и тёмные бездонные глаза, в сочетании всё это придавало ей невероятно величественный и нежный вид.
Столица Сама́л на протяжение века возвысилась над всем королевством, став самым крупным и главным городом. Амефистия имела свой собственный военно-морской и торговый флоты, сильную армию, надёжный и проверенный временем государственный аппарат, который состоял из королевской верхушки, посла, королевского советника и Большого Совета Амфибий, включавший в себя морских военачальников, главу городских ремесленников и торговцев, верховную жрицу и океаническую русалку Алонну. Никто не нуждался в продовольствии, жилье или денежном пособии. Казалось, что всё было идеальным в королевстве, что оно было маленькой утопией, но так было до недавнего времени. Долгая кровопролитная война, постоянные конфликты с шаманами, ослабление правительства, загадочное исчезновение принцессы Амефистии, длившееся уже около пятнадцати лет. Оставался всего один волшебник, кто мог помочь этой империи, кто мог спасти всех и привести королевство обратно в мирное время.
Волшебник-амфибия находился в пещере внутри Аметистового утёса. Его силуэт отражался в светящихся камнях аметиста, которые как светильники располагались по всему дому. Убранство помещения было совсем простым: пара комнат с удобными кроватями, рабочий стол и стул, на которых были листы бумаги и чернила, кухонька и самодельный душ. Также в одной из комнат стоял манекен, на котором висела серебряная броня амфибии. Убийца восседал на стуле, заполняя какие-то бумаги, пока его волшебный шар для связи с другими волшебниками и людьми не замигал: кто-то вызывал его. Он провёл пальцами по шару и увидел в нём Старейшину Даромира, чем-то очень взволнованного.
— Добрый день, Старейшина! Что случилось? — совершенно беззаботно с улыбкой на лице проговорил маг.
— Пэврен, Кана не выходит на связь почти две недели! Я беспокоюсь за неё! — Даромир не говорил это, он кричал.
— Так позвоните ей сами.
— Если бы всё было так легко и просто, я бы не связывался сейчас с тобой. Она совсем не выходит на связь…
— Неужели с ней что-то могло случиться? — по глазам амфибии стало понятно, что он, безусловно, был напуган.
— Мы можем ожидать самого неожидаемого.
— Подождите, куда она собиралась направиться после Катаира?
— Кажется, в Нарпию. Пэврен, если ты собираешься искать её, то тебе, возможно, придётся обыскать весь Ариэтас.
— Я понял Вас! — тут убийца стал собираться, складывая в свою сумку всё необходимое, вставил кинжалы в ножны и накинул походную куртку. Он взял в руку камень телепортации и приготовился уже переправиться в Нарпию, как неожиданно услышал всплеск воды позади. Обернувшись, он увидел океаническую русалку Алонну, которая вынырнула через единственный доступный вход в пещеру и положила перед собой на каменный пол тело уже знакомого ему человека. Это была Канойя. Свёрнутая в комочек, с рваными ранами на теле, в крови и песке перед ним лежала Кана без сознания.
