Входящий вызов прервал мои изыскания. Звонила мама. Надо ответить.
— Детка, ну как?
— Прости, не получилось, — нацепленная улыбка сползла с меня мгновенно.
— Но у тебя же еще есть варианты и время, правда?
— Мама, я не…
— Приходи домой, поужинаем наконец-то все вместе.
— Я…
— Знаю, что ты рядом. Я же вижу, что ты в сквере. Давай, топай. — за ее спиной послышались детские голоса, и она отключилась. С мамой не поспоришь. У нее были далекие родственные связи с главой рода, и это всегда делало ее голос безапелляционным. А может ее профессия накладывала свой отпечаток. Попробуй справься с сорока маленькими головорезами в школе. В нашей школе были классы и совместного и раздельного обучения. Маме достался класс, где были только мальчики. И оказалось, что это ее. Классы лэран Эсмирианна Лорея Буковски занимали призовые места на соревнованиях. Я позволила себе еще десять минсин, чтобы порыскать в поисках хотя бы примерного рода вакансий, куда я могла бы податься. Однозначно отметала варианты, где требовалось много взаимодействий с людьми. Это не мое. С техникой у меня были особенные отношения. Я ее любила за то, что она логична и понятна. Она меня слушалась, но в экстренных и важных ситуациях всегда подводила: ломалась некстати, выдавала ошибочные данные. Я наткнулась на вакансию лаборанта в школе. А что? Моя квалификация более чем достаточна. Правда, не уверена, что мне ее зачтут в Академии. Обычно все, даже середина списка, умудрялись найти практику в научных организациях. И именно поэтому вылетали те, кто занимал последние строчки. Я же была в первой десятке, и если за практику мне поставят минимум баллов, то в совокупности у меня был шанс проскочить на следующий уровень. Это реальный шанс. Я встрепенулась, схватила пакет с фруктами и помчалась домой. Уже на подступах к дому сбавила темп. Надо было продумать разговор с родителями.
Лосканцы живут родами. Подчинение совету и главе рода безукоризненное. Когда заключается брак, то каждая пара выбирает род жениха или невесты. По сути, это единственный момент в жизни лосканца, когда у него есть выбор. Немало помолвок распалось из-за этого. Каждый род хочет расти. На Эминее благодаря укладу общества и сожительству с другими расами, влияние рода на твою жизнь более слабое и лояльное. Но это не значит, что его нет. Отец происходил из небольшого рода на той стороне планеты, и он так влюбился в мою маму, что ему было все равно. Брак состоялся. Правда, маме пришлось отстоять свое право выбора. Нам повезло, что во главе стоит очень адекватная лэран Кларисса Абрея Эстес. В детстве она часто приходила к нам в гости и играла со мной. Я бежала навстречу бабушке Кларе, которая хватала меня, обнимала и подкидывала вверх. Я брала ее за руку и без остановки рассказывала о своих питомцах. Родители не очень одобряли мое стремление развести зоопарк. Но через какое-то время обнаружили, что лучшая игрушка для меня любое насекомое, птица, рыбка или животное. Я могла возиться с ними часами, забывая обо всем. И меня не надо было развлекать. А когда впервые в возрасте восьми лет бабушка Клара привела меня в ЦАБ, казалось, вся моя жизнь повернулась ко мне самой лучшей, самой интересной и самой впечатляющей своей стороной. Какими яркими красками заискрился мой мир. В старших классах, воспользовавшись программой Джима, я случайно подслушала разговор родителей и узнала, что у нас, мягко говоря, финансовые трудности.
Глава рода возлагала на меня большие надежды и поддерживала. У меня мелькнула мысль поговорить сначала с ней. А она уже успокоит родителей. Но я отмела ее. Неизвестно к чему приведет разговор с Клариссой и действовать в обход самых близких попахивало подлостью. В последнее время мы отдалились друг от друга. Мама работала, растила тройняшек. Иногда мне казалось, что меня вычеркнули из графы дети и перенесли в раздел взрослые самостоятельные особи. Сначала я гордилась этим. Но иногда так хочется обратно в беззаботное детство. Папа много работал. В последнее время он вел целый ряд проектов и домой приходил только чтобы отдохнуть.
Я открыла дверь и меня снесло двумя вихрями. Мне было девятнадцать квадраронов, моим братьям восемь. Два вихрастых пацана вцепились в меня с двух сторон. А вот третий — Гарон, как главный стратег, выскочил из-за угла с макетом бластера.
— Акор! Сдаюсь! Предлагаю выкуп, если отпустите, — я вступила в переговоры.
— А что у тебя есть? — сразу сообразил Гарон.
— Пошли на кухню, о великие космические пираты, — усмехнулась я, снимая обувь. Младший, Алон предусмотрительно взял у меня пакет. Сумку и обувь я поставила в шкаф. Каарон, самый нетерпеливый, схватил меня за руку и потянул на кухню. Там уже вовсю с ужином суетилась мама. Как-то она пыталась привлечь братьев к готовке, но они так быстро превратили кухню в место боевых действий, что им было назначено ежедневное дежурство на кухне по одному. А Люка нигде не было видно.
— Акор, Агния! Скоро придет папа. Через пятнадцать минсин ужин, — мама стояла ко мне спиной, помешивая рагу.
— Мам, я принесла фрукты, — как-то виновато сказала я.
— Фрукты? Откуда? — мама повернулась, мгновенно оценила мое состояние, — Алон, мешай рагу. Она подошла и обняла меня. Я чуть не расплакалась.
— Ну, детка, все поправимо, — меня похлопали по спине. — Ты же уже большая.
Это фраза стала спусковым крючком, и я содрогнулась. Я не плакала даже в той ситуации, когда мне грозили высылкой и тюрьмой. На миг мне показалось, что мама растерялась. Если не брать в расчет мое увлечение, в целом я была беспроблемным ребенком.
— Так, давай, ты не будешь распускать нюни. Мы поужинаем, ты успокоишься и решим. Так откуда фрукты?
— Я помогла знакомой Саары с научной работой. — сказала я, вытирая слезы и переключаясь на поиски Люка.
Хлопнула дверь. С радостным гигиканьем братцы помчались встречать папу. Даже Алон утопил ложку и подался за братьями. На выходе с кухни получил легкий подзатыльник от мамы, что, как известно, является лучшим способом передачи информации от одного поколения другому. Осознал свой промах и дал задний ход к плите.
— Акор всем! Эсмирианна Лорея, милая, я дома. — папа всегда называл маму полным именем, хотя большинство друзей и родственников называли ее Эсми. При этом он добавлял ласковые словечки, что вместе с официальным именем звучало странно на первых порах. Мне слышалось в этом и уважение и нежность. Я выпрямилась и вдохнула. Не хотела, чтобы папа видел мою слабость. Надеюсь, меня не заложат маленькие разбойники.
— Агнеша, тебя можно поздравить? О, фрукты! Отметим твою практику? — папа улыбался.
— Акор, Калон! Ей отказали, — холодно сказала мама.
— Но, как же? Териус мне обещал… — папа казался растерянным.
— Почему вы мне не сказали? — обида накрыла меня с головой. Я так волновалась перед встречей. Можно было же предупредить. Все-таки это меня касается.
— Тааак! Все руки дезинфицировать и за стол. Семейный совет после ужина, — властным голосом обозначила мама. Рефлекторно мы выпрямили спины и последовали в ванные. Через минсину мы уже сидели за столом перед дымящимися тарелками. Как приятно, когда что бы ни происходило в твоей жизни, есть вещи, которые всегда остаются неизменными. Например, мамино рагу. Мы взялись за руки, вознесли молитвы Верховному жрецу. Обращаться напрямую к Главному божеству можно было только в очень значимых событиях жизни. Все остальные обращения были к Верховному жрецу, который был посланником Верховного Бога и передавал их выше.
