– Звучит все неплохо, – медленно произнесла миссис Макстон, – вот только профессор Стентон щедро расплатился за свою цель еще и нашими жизнями.
– И без малейшего зазрения совести! – с яростью высказался мистер Уоллан.
– Без задней мысли даже! – Бетси была так же возмущена.
– Скорее… только моей жизнью, – тихо возразила я.
– Не только, – мистер Уоллан действительно был преисполнен негодования. – Если он знал о своей скорой гибели, ему достаточно было нас уволить. И тогда не было бы ссылки в Вестернадан.
– Почему вы так решили? – потрясенно спросила миссис Макстон.
– Выяснил, у мистера Эйвенера… на прошлой неделе, – сообщил мистер Уоллан.
Тишина в нашем отдельном чайном кабинете стала совсем напряженной. И я вдруг поняла, что мне не хватает свиста ледяного ветра за окном, мрачного города, воздвигнутого на не менее мрачных тайнах, и дома профессора Стентона в Вестернадане… Сейчас, более всего на свете, я бы хотела оказаться именно там.
– Что было, то было, – решительно заключила миссис Макстон. – Ныне стоит думать не о прошлом, а о настоящем. Мисс Ваерти.
– Вы правы, – согласилась я.
– Так точно, – с трудом, но ответил мистер Уоллан.
Бетси издала скорбный вздох, и не стала вообще ничего говорить.
И говорить снова пришлось мне.
– Insulation!
Заклинание изолирования нас от любых внешних магических проявлений, и я начала говорить предельно открыто.
– У нас нет выбора.
Это были страшные слова, но, увы, необходимые.
– То что профессор Стентон назвал «интересами Карио», касается и нас, нашей человеческой расы. Да, это страшно произносить, еще страшнее осознавать, но главная цель Коршуна Карио – уничтожить наш народ, избавиться от человечества. Ему вовсе не нужны мы, способные массово погибнуть от какой-либо сезонной хвори, не способные размножаться со скоростью драконов, а самое главное – не управляемые. Ведь если человечество сталкивается с угрозой уничтожения – люди объединяются. Оборотни объединяются так же. И только драконы – нет. Таким образом, приходим к уже имевшим место выводам – императорской семье, а конкретно герцогу Карио, в качестве подданных выгодны драконы, но никак не мы, не люди. А теперь я задам вопрос, ответ на который ожидают от каждого из присутствующих здесь. На что пойдете вы, чтобы спасти наш народ?
Тишина. За окном никакого ветра, только крики газетчиков, разговоры, шум экипажей, гомон большого города… и никого из нас, боюсь, это не радовало. Потому что голоса на улице, в этот миг, словно подчеркивали беззащитность людей, слабость человечества, опасность для всего существования нашей расы.
– На всё, – тихо сказал мистер Уоллан.
– Абсолютно на всё, – поддержала его миссис Макстон.
– Я бы хотела замуж, детишек нарожать, – вздохнула Бетси, – но коли так дело обстоит – я тоже готова на всё.
В моей груди, терзаемой чудовищной правдой, сердце обливалось кровью, боль была невыносима, ужас и отчаяние, страх и привкус безнадежности, понимание того, что… сегодня я проведу ночь с лордом Арнелом – все это рвало меня на части. На мучительные, бьющиеся в агонии стыда, чести и совести части.
– Мисс Ваерти, что вы собираетесь делать? – миссис Макстон слишком хорошо знала меня, чтобы не заметить, что происходит с моими эмоциями.
Увы, но прямо ответить я не сумела.
– Для начала постыдное, после стыдное, затем совершенно недопустимое, – несколько завуалировано ответила я.
– Мисс Ваерти! – не смотря на всю завуалированность, миссис Макстон поняла меня абсолютно верно.
Но выбор был сделать, отступать… слишком поздно.
– Все, абсолютно все пошло не по плану профессора, – опустив взгляд на злополучное послание, тихо произнесла я. – И лорду Арнелу не понадобилась первая брачная ночь, чтобы обелить меня в его глазах – он слишком сильный менталист, и для него не представило труда вскрыть мои воспоминания и осознать, что любовной связи с профессором у меня не было. Презрение по отношению ко мне сменилось удивлением, а после… даже некоторым интересом.
Говорить становилось все сложнее.
– И вы начали сиять, – вдруг тихо сказала Бетси.
– Да, – ответила ей почти шепотом, – где-то в этот момент начала формироваться наша магическая связь с лордом Арнелом. Формироваться вопреки и моему, и его желанию.
И тихие слова миссис Макстон:
– Вероятно, он это почувствовал. От того-то, как я понимаю, лорд Давернетти начал тянуть к вам загребущие лапы свои.
– Вероятно, – согласилась я.
Припомнив, что лорд Арнел в какой-то момент действительно считал, что идеальной кандидатурой мне в мужья станет Давернетти.
– И что же дальше? – мистер Уоллан, как и всякий мужчина, желал завершить разговор о каких бы то ни было чувствах.
Не самый сложный для меня вопрос, а потому ответить было легче.
– Я пойду с драконами до конца, – заявила решительно. – Более того, я убеждена, что узнав о планах герцога Карио, на сторону крылатого народа встанут и оборотни. Вы помните, что произошло в поместье Арелов, и помните реакцию ОрКоллина и прочих на магсимбионтов – оборотни идиотами никогда не были, полагаю, они уже начали переговоры с лордом Давернетти или лордом Арнелом.
Тишина и вопрос Бетси:
– А нам-то чего делать?
Это был правильный вопрос.
Поразмыслив немного, я ответила:
– По замыслу профессора Стентона мне бы сейчас полагалось находиться в Вестернадане и проводить трансформацию драконов, усиливая могущество этой расы. И, говоря откровенно, это, возможно, действительно было бы правильнее.
– Но у Арнела другое мнение, – произнес мистер Уоллан.
– Лорд Арнел заботится о мисс Ваерти, – нехотя признала миссис Макстон. – Он бы не смог оставить ее практически в стане врага, а учитывая, что драконьи леди именно ими и являются, этого проклятого градоправителя можно понять.
– Всех можно понять, если очень постараться, – съязвила Бетси.
Этого от нее никто не ожидал, и несколько секунд мы все откровенно с изумлением взирали на девушку.
– Простите, я расстроена, – высказалась, наконец, она. – Детишек… жалко.
И я не сдержалась:
– Бетсалин, детишек жалко. Но эпидемии случаются нередко. Правда, мало кому известно, что не все они естественного происхождения, и некоторые были созданы в лабораториях.
– Вы серьезно? – изумилась миссис Макстон.
– Мы изучали это в рамках курса «Недопустимость халатности в лабораториях», – была вынуждена признать я. А после добавила: – Теперь же представьте, что вот уже четыре года в столицу тайно ввозят детей с кровью драконов. Многие из них, вероятно, уже подростки. Как скоро они начнут размножаться? Через год, два, три… максимум десять? И что если в какой-то момент из какой-либо инфекционной лаборатории появится вирус, способный убивать людей, но не затронет имеющих иммунитет к разного рода заболеваниям драконов.
