– Насколько недооценил? – мгновенно уточнил дракон.
– Основательно, – я взирала на него с яростью и в то же время весьма мрачным удовлетворением. – Мне известно о вашей встрече с моей матерью в мэрии. Я стала свидетелем всего разговора от первого до последнего слова. Более того – миссис Макстон встретилась с моей матерью, уведомила ее о моей информированности обо всем и передала просьбу незамедлительно вернуться в столицу.
Что ж, я могла торжествовать – лорд Арнел был воистину сражен моим откровением.
– Вы правы, – медленно произнес он, – я вас недооценил.
Секундное молчание и тихий вопрос:
– А в целом мне интересно, существует ли хоть кто-то в принципе, кто осознал сразу, насколько вы проницательны и умны?
И ответ на данный вопрос у меня имелся:
– Таккария Стивенсон.
В следующее мгновение лорд Арнел разрушил отрезавшее нас от возможности быть услышанными заклинание, снова взял меня за руку и решительно вернулся со мной же в камеру Бетси, где просыпались и приходили в себя остальные мои домочадцы.
И не отпуская моей ладони, он произнес, вглядываясь в каждого из присутствующих:
– Элиот Карстон. Младший лаборант.
Несмотря на явное ожидание хоть какой-либо реакции на произнесенное имя, лорд Арнел не дождался ровным счетом ничего. И тогда, не став терзать всех нас неизвестностью, дракон сообщил:
– Помимо вас, за все годы у профессора Стентона служили лишь Элиот Карстон и Таккария Стивенсон. И никто более. Мы с лордом Давернетти пришли к выводу, что от вас скрыли присутствие обоих, к примеру в доме Стентона комната Элиота Карстона была скрыта за секретной панелью, комнаты второй горничной мы не нашли вовсе. Как и каких-либо вещей принадлежавшим этим двоим, и учитывая вскрывшийся факт ментального воздействия на Анабель, щадя ее чувства и ваше здоровье, сочли за лучшее разобраться в данном вопросе самостоятельно, не затрагивая вас. Однако я только что услышал имя Таккарии Стивенсон. Вы все знали о ней?
И он воззрился на мистера Уоллана. Дворецкий величественно кивнул, подтверждая, что о горничной было известно всем.
– Кроме мисс Ваерти, – вставила миссис Макстон.
– Благодарю, – сдержанно ответил лорд Арнел. – Элиот Карстон?
И тут уж мистер Уоллан был вынужден признать:
– Я впервые слышу это имя.
Но даже он, выговорив это, заметно нахмурился.
– Профессор порой придерживал дверь слишком широко, – выговорил мистер Уоллан, задумчиво.
– Иной раз профессор просил подать два прибора, вместо одного, – добавила Бетсалин.
– Скатерть с противоположной от профессора стороны, порой была чрезмерно грязна, я потратила немало сил пытаясь вывести эти пятна, – сообщила миссис Макстон.
– Иногда профессор поглощал просто немыслимое количество стейков и мясных рулетов, – вставил и свои наблюдения мистер Оннер.
– А я слыхал имя Элиот, – добавил со своей лежанки мистер Илнер. – Профессор частенько имел привычку говорить сам с собой, это меня никогда не волновало. Но лошади… Иногда коней что-то тревожило, я редко беру кнут, а тогда приходилось. Однако, уж коли быть откровенным, с этим самым Элиотом профессор говаривал и после того, как мисс Таккария была выставлена за порог, а мисс Ваерти поселилась у нас. Воистину чудесные настали тогда времена, в доме наконец-то слышался смех, а коли профессор отправлялся в свой джентельменский клуб, мы славно проводили время на кухне, особенно под рассказы мисс Ваерти о студенческих буднях. Я до той поры в жизни столько не хохотал.
Лорд Арнел мрачно взглянул на меня с высоты своего внушительного роста.
– Вот мы и выяснили причину, по которой Зверь не предпринял попытки убить вас, – произнес он.
Тут уж я была вынуждена возразить:
– Но он пытался!
– Нет, – лорд Арнел как-то очень странно взирал на меня. – Он хотел напугать вас, и заставить понервничать нас. Но контролируемая им Бетсалин нож держала в очень странной позиции – капли с него упали на ваше лицо, Анабель, но рухни сама Бетси – лезвие не причинило бы вам никакого вреда. Кем бы ни был Элиот Карстон одно я могу утверждать точно – он бесконечно влюблен в вас. Вот вам та причина, по которой профессор Стентон не желал, чтобы вы становились супругой значимого дракона. Ему было известно, что рано или поздно Зверь выйдет из тени.
Что ж, вот тут я сочла необходимым признать:
– Я совершенно ничего не понимаю.
И лорд Арнел весьма мрачно дал пояснение:
– Память крови, Анабель. У нас, драконов, как вам удалось выяснить – ее нет, но она существует у оборотней, и, как нам удалось выяснить, у полукровок оборотней, к примеру – у детей, рожденных в паре оборотень-ржавый дракон. Я предоставлю вам собранную по данному вопросу информацию.
И тут миссис Макстон спросила:
– А что вам удалось выяснить по поводу Таккарии Стивенсон?
Дракон ответил весьма нехотя:
– Девушка по имени Таккария Стивенсон умерла за месяц до того, как поступить на службу к профессору Стентону. Смерть от венерического заболевания. Похоронена за чертой городского кладбища.
Помолчал и добавил:
– Наши специалисты вскрыли захоронение. Ни путаной, ни в целом ведущей распутный образ жизни девушка не была, она едва выпустилась из монастырской школы ордена святого Мартина, и захоронили ее в том же скромном монастырском одеянии, что вручались выпускницам. Смерть наступила от перелома шеи.
– О, Господь Милосердный! – потрясенно воскликнула миссис Макстон.
Остальные же потрясенно молчали.
– Снова орден святого Мартина, – лишь заметила я.
– Никто не стал бы вскрывать могилу девки, погибшей от срамной болезни – хороший расчет, – задумчиво произнес мистер Оннер.
Чудовищный расчет!
Воистину чудовищный! Убить неповинную девушку и скрыть следы преступления путем такого захоронения, которое никогда не будет эксгумировано. Ведь любого гробокопателя, а с развитием медицины появились и такие специалисты, отпугнут венерические заболевания. Таким образом… если бы лорд Давернетти, а я, подслушав разговор в архиве точно знала, что данным вопросом занялся именно он, не раскопал данную могилу, доказательств того, что мисс Таккария Стивенсон была убита до поступления на службу к профессору не было бы.
И все же, мой разум связал чудовищность данного расчета с совершенно иным, и речь там так же шла о захоронении.
– Анабель? – не скрывая тревоги, позвал лорд Арнел.
– Мисс Ваерти? – так же обратила внимание на мою бледность миссис Макстон.
Я же вспомнила беспросветную темную ночь, стук копыт, скрежет промерзших рессор и отдаленный крик. Крик, с коего для меня началась эта ужасная история, и коего я бы никогда не услышала, не окажись тогда в одиночестве.
