Именно в тот момент все по шло не по планам профессора Стентона, драконов, герцога Карио и всех прочих вольных или невольных участников заговора. Сейчас крика о помощи не было, но мысль… одна мысль захватила мое сознание, не давая покоя.
И причиной тому были заповеди отцов-основателей. А точнее одна конкретная заповедь: «Никогда не связывайся с императорской семьей». Но вот вопрос – почему? Не в силу ли того, что находясь в Вестернадане, император весьма быстро и крайне заметно пошел на поправку?
– Я устала, – объявила всем присутствующим, судорожно размышляя над тем, что собираюсь делать и делать немедленно. – Миссис Макстон, Бетсалин, боюсь, мне придется просить вас остаться здесь. Лорд Арнел… вам необходимо осуществить ментальное вмешательство по отношению к… – я почувствовала себя предательницей, но все же завершила предложение, – по отношению к магам.
– Анабель, – дракон посмотрел на меня с нескрываемым осуждением.
Впрочем, не он один.
Что ж, ответила как есть:
– Я готова поступиться своими моральными принципами ради того, чтобы предотвратить войну.
Однако, сказанное мной восприняли неоднозначно и мне пришлось быть более конкретной в своих высказываниях:
– Дело о «Крысятниках» должно остаться лишь на уровне слухов, как впрочем, и история о похищенных детях драконов. В ином случае месть, и соответственно, массовые гибели неизбежны. Готова ли я ради торжества истины наблюдать, как улицы покроются кровью виновных и невинных? Нет! Сумеет ли остановить бойню герцог Карио? Ответ снова нет! Сумеет ли император Вильгельм Дайрел Первый справиться с ситуацией? Полагаю, тут даже ответа не требуется. И я всецело осознаю, что обрекаю и так пострадавших магов на мучения, а мигрень для тех, кто способен оперировать энергией магических сил поистине страшное наказание, но иного выхода нет.
– А как же справедливость? – позволил себе вопрос мистер Уоллан.
Я понимала его чувства, дворецкий более суток принимал пострадавших, и он не только проникся сочувствием к магам, бывшими узниками в «Крысятниках», но и к их семьям. А потому… сказанное мной сейчас, для него было истинным предательством принципов, причем не только моих, но и его собственных. И мне не хотелось думать о том, как же я пала только что в его глазах.
Но тут Бетси воскликнула:
– Зимние фиалки!
– Это даст фору, – согласился мистер Илнер.
Мистер Оннер же молчал, пристально глядя на меня – старый пират почувствовал что-то, но, к счастью, промолчал.
– Что ж, попробуем выиграть время и использовать зимние фиалки, – согласилась я.
Взгляд мистера Оннера стал куда как пристальнее.
– Что ж, вполне разумный вариант, – высказал свое мнение лорд Арнел. – Это даст нам как минимум сутки на транспортировку найденных детей в Вестернадан. Анабель, вам придется держаться подальше от гостевых апартаментов.
– Безусловно, – мгновенно согласилась я.
Мистер Оннер медленно сузил глаза.
– Лорд Арнел, вы не могли бы сопроводить меня в спальню? – учтиво обратилась к дракону. – Мне требуется отдых.
Движение сильной ладони с длинными красивыми пальцами, и стена раскрылась так, словно кирпичная кладка соизволила расцвести причудливым цветком, где в глубине соцветия оказался путь.
* * *
День прошел суматошно для всех, кроме меня.
Сидя на подоконнике с чашечкой в сотый раз магически подогретого чая, я созерцала происходящее с некоторой отстраненностью, коею скорее можно было бы отнести к накоплению сил и тестированию количества этих самых сил.
Забавно, еще недавно я была вынуждена сообщить лорду Арнелу, что его сила растет не только в нем и у него, но, благодаря нашим взаимоотношениям, она растет так же и во мне. И была искренне рада не только тому, что сумела восстановить драконов, подверженных влиянию герцога Карио, но тому, что выгорание остановило процесс моего усиления, откатив уровень до моего прежнего владения магией. На мои скорбные, но такие привычные шесть единиц.
Но вот не минуло и суток, а я занимаюсь тем, что совершенно противоречит всему ранее мною сказанному – я разгоняю и увеличиваю свои магические каналы. До максимума.
Нагреть и остудить чай – рутинное занятие, ничем не примечательное внешне, но внутренне… Раз за разом, снова и снова, я расширяю свой убогий потенциал, прогоняя через него магию лорд Арнела. И мне безумно плохо. Плохо от каждого действия, плохо от каждого раза. Это как дышать водой, при условии, что ты человек и Господом богом предназначен для того, чтобы воду пить, но никак не дышать ею.
А я дышала. Через боль, через полнейшее отторжение данного процесса моим организмом, через состояние на грани обморока. Снова и снова. Вдох и выдох.
Несколько раз пыталась зайти миссис Макстон, но я отговаривалась тем, что ее одежда пропиталась запахом доставленных в гостевые дома зимних фиалок, и моей верной домоправительнице приходилось отступать. Бетсалин я так же не пустила. Дважды заглянувший ко мне лорд Арнел застиг меня за крайне привычным с его точки зрения чаепитием. Завтрак, обед и ужин я послушно съела, скрыв тот факт, что после трапезы меня рвало каждый раз, а боль давно застилала глаза.
Но уже ничто не могло меня остановить.
Изученный до мельчайших деталей путь к эфемерному горному озеру магии лорда Арнела, погружение в силу, вдох… судорожная попытка сдержать рвотный рефлекс, ведь тело всегда реагирует рефлекторно воспринимая силу как воду, и выдох, уже без натужного срывающегося кашля. К наступлению сумерек, путем методичных тренировок, я этого добилась.
В эту ночь в императорском дворце давали бал в честь бракосочетания лорда и леди Арнел. Видимо, ничуть не оскорбившись тем, что банкет в честь данного же события мы самым беспардонным образом пропустили, император решил дать нам второй шанс.
И совершенно напрасно – лорд Арнел занимался спасением детей драконов, и на приемы у него вовсе не было времени. Лорд Давернетти, обнаруживший два готовящихся на покушения на драконьи перевозки со стороны магов старой школы, так же был занят. О, ему воистину было чем заняться.
Драконьи целители и несколько докторов, за которых поручился доктор Эньо, спасали жизни искалеченных крысятниками магов. Миссис Макстон и мистер Уоллан курировали процесс, для чего привлекли практически всю прислугу из городского особняка Арнелов.
Сам доктор Эньо навещал меня трижды, и его вердикт был весьма неутешителен для моих домочадцев – «Мисс Ваерти требуется отдых. Бедняжка, с трудом ходит». И это было сущей правдой. Я бы даже сказала – существенной. Но даже эта правда никоим образом не могла меня остановить.
Благовоспитанные леди ложатся в постель в девять. Я же попросила приготовить для меня кровать в половине девятого. Без четверти девять меня оставили одну, и я слышала, как горничная отчиталась обо всем миссис Макстон.
