— Ерунда все, — начала было я и вдруг почувствовала, пока еще слабо, но есть.
Опираясь на Лексия добрела до ближайшего дерева и сползла по стволу, не обращая внимания на ворчание оборотня.
Это были образы — избушка, где-то опушке леса, указатель, рядом с верстовым столбом и еще что-то.
— И-и-и? — спросил оборотень, когда я открыла глаза и уставилась на его наглую физиономию.
— Возле границы избушка, куда идти — я покажу. Как раз хватит, чтоб мне отлежаться и полнолуние переждать.
— А как же блок?
— Лер, — развела я руками и поморщилась от боли, — он много чего умеет. Тем более не слова, а образ и очень слабый. Пошли, до темноты успеем
На дорогу выходить не стали: во-первых — никто не знает, какая гадость там может быть еще, а во-вторых — моим видом правда только людей пугать — рубашка в крови, куртка разодрана (запасная одежда осталась в Рыськиных сумках), на голове стог сена плюс вампирская бледность и бандитского вида оборотень рядом. Зуб даю — возле первой же деревни сердобольные мужики бросились бы отбивать меня у окаянного душегуба.
Лексий великодушно уступил мне Василька, ведя его под уздцы. Меня такое положение дел устраивало — сил было мало и регенерация шла медленно. Чтоб отвлечься я развлекала Лексия разговорами.
— А что за избушка? Почему ты о ней не знала?
— Это еще с послевоенных времен. Кведы тогда часто переходили границу, да и всякая нечисть буянила. У боевых магов таких избушек, домишек и даже шалашей — по всей Лавии.
— Это же было черте когда!
— Тридцать пять лет прошло, а избушки остались, — пожала я плечами, — тем более нечисть в Лавии не перевелась — кикиморы, упыри, оборотни всякие…
— Ведьмы, — тем же тоном добавил вышеупомянутый оборотень.
— Ведьмы разумные, а у тебя полнолуние скоро.
Лексий помрачнел и притих.
Избушка правда оказалась недалеко. Хлипкая на вид, с потемневшими, от дождей, ставнями и соломенной крышей. Сени, кухня и две маленькие комнатки, обставленные по минимуму — стол, лавки, две лежанки — возле каждой еще лавка, но поменьше, и короб, на стена грубо сколоченные полки с глиняной посудой. Одна из комнат более обжитая — шкура на полу, подушки, занавески менее старые.
Как ни странно, пыли почти не было — значит месяц или, самое большее, полтора, назад здесь кто-то ночевал, возможно, что и сам Лер.
Оборотня я выставила за водой, а сама, кряхтя, охая и поминая нетрадиционные наклонности Марва добралась до сундука под столом. И тут же с чувством поблагодарила Светлую Богиню, за обнаруженную там чистую рубашку, ткань на повязки и массу всяких ведьминых радостей.
Думать не хотелось, но пришлось — от боли нужно отвлекаться. Умереть я, не умру, завтра буду уже похожа на человека, но вот тупая, бесконечная боль от этого никуда не делась и мысли о Лексии, кстати, тоже.
А подумать было о чем и кроме оборотня.
Маскот не давал мне покоя. В том, что монетку потерял не человек, я не сомневалась. Но если не человек, то кто? И кто стрелял в волкодлаков из лука? Кому так важно, чтоб мы были живы? В пророчества Эстрелла об избрании нас богами для какой-то важной миссии, я не верила. Моя миссия заключалась в том, чтоб отомстить, а дальше хоть трава не расти.
Пока я отмывалась и оценивала свои раны, Лексий растопил печку и деловито завозился на кухне. Скажите, пожалуйста, какие таланты у нас, оказывается! Он не только кашу на костре умеет готовить, половик блохастый!
— Смотрела бы и смотрела! — восхитилась я, прислонившись к дверному косяку тем боком, который меньше болел.
— Язвишь? Значит жить будешь, — заключил оборотень, не отрываясь от увлекательного занятия — чистки картошки.
— Я это и так знала.
Я опустилась на лавку и привалившись к стене, закрыла глаза. Побочный эффект моего восстановления — постоянно хочется спать, только сейчас нельзя.
— Эй, Искра! Подъем!
— Я не сплю, не ори, — проворчала я, но глаз не открыла, — на закате спать нельзя.
— Почему?
— Черти сожрут.
— А серьезно?
— Силы уходят, магические. Да и уязвимым становишься. Темные могут и на закате спать, а я, как бы ты не ёрничал, к тёмным не отношусь.
— Светлая ведьма? Это что-то новенькое!
— Я чуток не дотянула до мага, — приукрасила я. Альвы не бывают магами, у них своих талантов хватает.
— Да ну? — продолжал веселиться Лексий, — «чуток» — это сколько?
— Иди к Марву, а? Что ты как несмышленыш! Была бы воздушником — сил бы хватало, а я — огневик, самая энергозатратная стихия.
— Да понял я, не кипятись, — сказал оборотень вполне миролюбиво, — просто надо было тебя растормошить, чтоб ты совсем не заснула. Ужинать пошли!
— Сволочь, — беззлобно припечатала я.
Оказывается, за всей этой возней, сражениями и прочими радостями пролетел день — за мутным окошком сгущались сумерки. А меня вдруг начало знобить, да так, что одеяло не спасало, прогоревшая печка стала остывать.
Лексий притащил сначала второе одеяло, потом свою куртку, еще какую-то шкуру. Дальше не помню — сработала защитная реакция организма — сознание выключилось. И, слава Богине, я почти сразу перестала мерзнуть, как будто под бок мне сунули грелку.
Глава 14. "- Дура! — Без тебя знаю!"
«И пусть мир настоящий в секунду растает,
Пусть в вечном пламене гибнет душа.
Видно судьба нас с тобой проверяет,
Лишь бы потом не сойти мне с ума.
Лишь одну ночь и плевать, что там завтра,
Лишь одну ночь, а потом — всё равно.
Нет, не любовь, страсть и привкус азарта,
К чёрту любовь! Всё давно решено.»
Стихи автора
А под утро мне приснился сон. Настолько откровенный, что даже в жар бросило. Такие сны мне не снились тысячу лет.
Я завозилась, стараясь выбраться из-под вороха одеял и вдруг поняла, где лежит моя голова… Да и ноги тоже… Марв меня побери-и-и! Оборотень! И какого лешего он делает в МОЕЙ постели?! Слава Богине, хоть одетый!
Я перевела дыхание. Если он одет, то на мою честь вряд ли покушался. Хотя попробовал бы, я бы потом тоже на что-нибудь покусилась. Чугунной сковородкой.
Послав подальше внутренний ехидный голос, я попыталась сесть. На груди у Лексия, конечно, уютно, но… Так, Искра!
Встать не получилось — оборотень умудрился обнять меня за талию и в полусне прижимал к себе (вот сволочь блохастая!), делая все попытки выбраться бессмысленными.
