* * *
Сергей.
Я только на минуту задумался, что ей сыграть. Эта мелодия совсем сырая, сложившаяся буквально на днях, но такая похожая на девушку напротив. И мне, почему-то, было важно увидеть, поймет она это или нет.
Поняла. Я вижу, как меняется выражение лица и глаз. Саша чувствует именно то, что я вложил в эту мелодию. Ах, черт побери, как приятно играть для того, кто понимает, что ты хотел сказать, кому не нужно ничего объяснять. С кем так легко и просто. Кто смотрит на тебя так — с восхищением и теплом. Что мне нужно делать, чтоб именно эта девушка почаще на меня так смотрела?
Об этом всем я буду очень много думать.
Поток моих мыслей прерывает Андрей, появившийся в проёме двери. Очарование куда-то пропадает, волшебство было только для двоих.
— Я вам помешал? — гитарист явно прочел что-то лишнее в моем взгляде. Ревнует?
— Нет, конечно. Андрюш, что с ноутбуком? — Саша излишне суетлива и мне интересно, почему?
— Северному мосту каюк, сейчас в сервис закину, пока мне по пути, да у ребят время есть. Ближе к вечеру точно скажу, что там по деньгам выходит.
Спохватываюсь, что мне тоже пора.
Саша поднимается:
— Я провожу, а то Зета не выпустит. Она Андрея-то не всегда выпускает.
Уже выйдя за калитку, на миг замешкался. Хотелось сказать что-то теплое, напоследок. Чтоб она улыбнулась.
— Спасибо за компанию, — я протягиваю ей руку.
— Это… тебе, — не выкать мне Саше тяжело, — спасибо. Это было… Так красиво. Даже немножечко больно. Это ведь новая мелодия, да?
— Да, просто мне оказалось, что она подходит тебе и к моменту. Захочешь — повторим. Для тебя приятно играть, — ее пальцы еще в моей ладони, но я не тороплюсь их отпускать, а она не возражает.
— Это будет наглостью с моей стороны.
— Красивой девушке простительно.
— Вы… Ты меня смущаешь, — она опускает ресницы, и я вижу бледный румянец на щеках.
— Ничего не могу с собой поделать, — честно признаюсь я и понимаю, что прощание затянулось, — До свидания, Саша, — я, наконец, отпускаю ее руку.
— До свидания.
Уже открыв дверь машины, я не удержался:
— И все-таки ты очень красивая.
Глава четвертая
Пользуясь перерывом в съемках и отъездом Топольского, я решила, что самое время собраться и пожарить шашлыки. Отвлекусь, развеюсь, а то такое чувство, что свет клином сошелся на этом клипе и моих душевных переживаниях. Я так понимаю — небезосновательных.
— Сашка, — Надежда больше ест огурцы, чем режет их в салат, — а правда, что к тебе Топольский в гости захаживает?
— Андрей сказал? — хмыкаю я, — Да не захаживает, так — можно сказать, по делу заезжал.
— Живой Топольский, — вздыхает подруга, — сколько ты еще будешь видеть живую легенду?
— Не так долго — на днях последняя съемка.
— Мне кажется или тебе жалко, что последняя?
— Жалко, конечно, — не стала я спорить, — такой опыт, столько интересных людей.
— Сашка, а какой он в жизни, а?
— Кто?
— Топольский! Ты его хоть потрогала?
— Ты сдурела, — я смеюсь, — нет, ну в кадре трогала, но там в сюжете я навязчивая галлюцинация, так что трогать мне его особо не приходится.
— А хочется?
— Надя!
— Ну какой? Звездит поди?
— Неа, от слова совсем. Он хороший человек, внимательный. У меня сцена была, которая никак не давалась, я постоянно путалась, смущалась и из-за этого очень переживала. Другой бы на меня наорал, а Сергей в сторонку отвел, как-то отвлек, слова нужные подобрал и у меня все получилось.
— Это он только о тебе так заботиться? — хитро прищурилась Надя.
— Я тебя стукну сейчас. Просто он меня в это все втянул и чувствует ответственность.
— Блин, он такой классный! — умилилась Надюшка, поверив в мое объяснение, — Староват, конечно, но какой мужик!
— Надька, ему сорок всего, — смеюсь я, — на которые он не выглядит.
— Сань, возьми автограф! Я умру без автографа Топольского!
— Сама возьмешь, — я кидаю в Надьку яблоко, — я его на концерт в Цельсии пригласила.
— И он согласился?!
— Сама удивилась. Спросил, где можно меня послушать, я, больше в шутку, пригласила его на концерт.
— Санька, а если он тебя хочет на запись пригласить? — у Надежды загорелись глаза, — Ты бы согласилась?
— Конечно. У него нереальная музыка, но для меня он вряд ли напишет.
— Как знать, — хитро улыбнулась подруга, — на концерт же он зачем-то собрался.
— Может еще и не придет, — слишком преувеличено отмахнулась я, — который час лучше скажи, а то как провалились. Я мангал разжигать буду, что ли?
* * *
— Как твои съемки? — спросил Андрей.
— И ты туда же? — закатила я глаза, — Надька меня уже пытала — трогала ли я Топольского?
— Ну а че? — возмутилась подруга, — Может это моя жгучая мечта — пощупать красивого мужика?
— Надюха, я тоже ничего, ты присмотрись! — заржал Леха, колдующий над мангалом.
— Ой, Лешенька! Мы с первого класса дружим, где я тебя еще не щупала?
— Сань, а серьезно?
— Да нормально. В отличии от нас, там все как часы, ну и бюджет побольше, конечно.
— А сам великий и ужасный?
— Да не ужасный он. Простой, как ты. Ни разу не видела, чтоб даже голос на кого-то повысил.
— Ага, ты лучше скажи, что ты Топольского на концерт ваш пригласила! — влезла Надюшка.
— Че, правда? — Лешка даже картонку, которой махал над углями, опустил.
— Надь, да он не придет, скорее всего. Ну пригласила…
— А может и придет, — хихикнула Надька, — кто его знает?
— Да он вообще занятная личность, — Андрей отложил готовый шампур и потянулся за новым, — работоспособный, как не знаю кто. Фанатичный трудоголик, может поэтому бывшая жена с ним не ужилась, а вовсе не потому, что он ей изменил?
— А кто у него бывшая жена? — спросила Надя.
— По имени не вспомню, но она у них директором группы была. Да они недолго прожили — года два.
— А дети? — не унималась подруга.
— Не случилось детей.
— Ты откуда знаешь? — спросила я.
— Любопытно было, — пожал плечами Андрей, — я всегда интересуюсь, кого слушаю. Кстати, говорят, что он настолько фанатик, что в студии жил одно время.
