— Дашка только рада, а мне так спокойнее.
— Шур, а мне на один вопрос ответишь? Чешется очень, — Лешин сварливый тон мне не понравился.
— К венерологу сходи, если чешется, — посоветовала я.
— Язва. Шурка, а этот пень старый на тебя глаз что ль положил или мне кажется?
— Какой пень?
— Топольский. Чет он так помогать Семенычу рвется, явно ж неспроста.
— Допустим положил, но это к делу не относится, — я пожала плечами. Еще Леша мне мозги не вправлял, ага.
— Он же старый, Шур.
— Мне его не варить. И чего тебя так моя личная жизнь озаботила?
— Тем, что она появилась, наконец, а отдавать тебя первому встречному деду как-то стремно.
— Отстань от Сашки, — Андрей тоже вытряхнул из лежащей на столе пачки, сигарету, — лучше скажи, чем он помогать собрался?
— Да там скучно, мол знакомых у него много, то-се, если надо готов посодействовать. Шур, ты одобряешь?
— Одобряю. Я хочу, чтоб все это кончилось, а каким способом, это уже не так важно.
— То есть, если что — бритвой по горлу этого дарителя, и в колодец?
— Посадят, — покачала я головой.
— Если найдут, — улыбнулся в тридцать два зуба Леха.
— Батарейки — «Дети прокурора». «Дети прокурора» — никогда не сядут! — хмыкнул Андрей.
— Мне этот анекдот еще в детском саду рассказывала, — скривился Леха, — и, зная моего принципиального батю, я первым по этапу пойду и на максимальный срок.
— Не кокетничай, дядя Игорь тебя любит, дурака, поэтому все твои выходки терпит, — я поставила чашку в раковину и тоже закурила.
— Ой, какие вы все умные и правильные, — закатил глаза Лешка, — ладно, пойду я, у меня там нескучный вечерок, а я тут с праведниками тухну.
— Когда ты повзрослеешь уже? — спросил Андрей, — пошли, я тебя провожу, а то бабайка в подъезде скушает.
Вот и ладненько, пусть вне квартиры петушатся, а я пока посуду помою и к Дашке загляну.
Едва я открыла дверь, как Дарья суетливо свернула окно браузера.
— Если у тебя там порнушка, то поделись, — сказала я.
— Фу, Саша! — возмутилась девочка, — Не порнушка, но тебе будет неприятно, наверное.
— Почему?
— Там про тебя. Я в это все не поверила, конечно.
— Про меня и?.. — спросила я, догадываясь, что она ответит.
— Про тебя и этого, гитариста Оттиса. Врут ведь?
— Покажешь? — я взяла стул и переставила к столу.
Дашка щелкнула мышью по вкладке. Ну, ничего необычного, форум фанатов, где моют мне кости. В принципе, если здесь даже что-то не то всплывет, то до Сергея даже не дойдет, бояться нечего. А сплетни… как будто я не понимала, что они будут? Даже поздновато как-то.
— Так это правда? — спросила Дашка.
— Наполовину. Я не его девушка и тем более — не любовница. Просто он за мной ухаживал. Ну и пытается ухаживать.
— Он же старый совсем!
— Думаешь? — я красноречиво посмотрела на плакаты над Дашкиным столом. — Напомни мне, сколько Хиддлстону?
— Это другое, — фыркнула Дашка, — Топольский поэтому тогда на репетиции был?
— Да и поэтому тоже. Но, вообще-то, мы работали вместе, ты знаешь.
— И он тебе нравится? — Дашка взялась за меня всерьез.
— Есть такое, — мелкой я старалась не врать, ее доверием я дорожила.
— И что теперь?
— Ничего. Не получается у нас, так что обсуждать скоро перестанут.
— Почему не получается?
— Сказала бы, что мы разные, Даш, но нет. Просто мы друг друга не понимаем. Так бывает.
— Не хочешь рассказывать?
— Попозже. У меня диплом, концерт и твои экзамены, давай, когда это кончится, устроим девочковые посиделки и я все тебе расскажу, обещаю.
— Саш… А если у вас получится…. Как мы?
Мне понадобилось несколько секунд, чтоб понять, что Дашка имеет в виду. Дима в свое время убрал от меня всех близких друзей, как-то очень аккуратно, что я сама не поняла, как в моей жизни остался только он. Дашка, оказывается, помнит и переживает до сих пор. Да и то, что случилось потом… Мы особо ей не рассказывали ничего, но у Дашутки длинные уши и думать она умеет.
— Даш, вот давай сейчас серьезно, как взрослые люди, — я взяла ее за руку и серьезно посмотрела в серые, как у Андрюшки, глаза, — вы тоже моя семья и я вас обоих очень люблю. И если у меня появится мужчина, то мое отношение ни к тебе, ни к Андрею не изменится. Не переживай так, Дашик, больше ничего плохого не случится.
— Я знаю, что это глупо, — Дашка опустила глаза.
— Нормально. Я понимаю, почему ты переживаешь. Но мы теперь все старше и умнее, не надо бояться, Дашик.
— Дарья, — заглянул в комнату Андрей, — перед сном наболтаетесь, верни мне Сашу.
— Идите, — кивнула Дашутка, — мы потом договорим.
— Садись, — кивнул Андрей на стул у кухонного стола, достал из холодильника апельсин, отрезал кружок и бросил в чашку. Не пьется ему с лимоном.
— Мозги вправлять будешь? — спросила я.
— Для этого у тебя врач есть. Ты знаешь, что у нас все билеты проданы?
— Дашка мне уже показала из-за чего. Как-то обидно, что придут слушать не нас, а посмотреть, с кем Топольский крутит очередной роман.
— Ну и пусть. Главное, у нас будет не полупустой зал и кто-то из этих любопытных вернется. я тебя, вообще-то по другому поводу позвал, тут бумажки накопились, давай разберем, чтоб еще больше не стало.
— Что там хоть? — спросила, пододвигая папку, — И чаю мне налей, только без апельсина.
— Никто не понимает моих гастрономических пристрастий. Да там авторское, аренда студийная, платежки. Рутина.
— Вот рутины мне сейчас и не хватает, — вздохнула я, открывая папку.
* * *
Надо признать, что после визита к моему, как говорит Лешка, мозгоправу, стало лучше. Не очень, но упорядочить тот сумбур, что у меня в голове и душе, Алевтина Григорьевна мне помогла, а еще выписала хорошее снотворное. Последнему я была очень рада — бессонница меня измучила, а с таблетками еще был велик шанс не видеть снов. Ты просто проваливаешься в темноту — не мыслей, ни чувств, ни переживаний — красота.
— Голова квадратная просто, чем я думала с этим концертом? У Дашки экзамены, а она с нами играет! — жаловалась я Андрею по пути в Луговое.
— Ну, можешь успокоить себя тем, что на ее учебе это не сказывается.
— Вот только это и осталось, — я щелкнула брелоком и ворота медленно открылись, — никогда бы не подумала, что буду бояться своего дома.
