— И это тоже.
— Опочки! А вы там только целовались?
— Надя!
— Ну все-таки?
— Только. Все, отстань от меня, невозможная женщина!
— Это я-то? Шикарный мужик, прискакал к ней через полстраны, чуть не сорвал свои гастроли, а они там просто целовались! И я же невозможная женщина!
— Мне интересно, почему ты меня так упорно толкаешь к Сергею в постель? — я долила Надьке чаю.
— Потому что четыре года воздержания в твоем возрасте вредно сказываются на здоровье. Неужели у тебя не ёкает ничего?
— Ёкает. Но у меня по этому поводу есть сомнения.
— Сомнения в компетентности Сергея Георгиевича, как любовника? — хихикнула Надька. Ну да, такой шанс поиздеваться над любимой подругой!
— Сомнения, что он мне вообще будет интересен как любовник. Вдруг я флешбек словлю? Или у меня истерика начнется, при попытке зайти дальше? Да мало ли что! Я вообще ничему не удивлюсь уже.
— Но после жарких поцелуев на крылечке ничего же не было? Ты наоборот непривычно счастливая была.
— Так на крылечке никто не делал попыток меня раздеть.
— Но, хм, — Надька сжалилась и решила подбирать слова, — волнует же он тебя? Как женщину?
— Вот это меня и смущает. Я думала, что все — я дерево.
— Дурында ты, — вздохнула Надя, отодвигая чашку с чаем, — просто….
— Мужика у меня нормального не было, — закончила я.
— А вот да!
— Делать что? Я в соблазнении и намеках — ноль.
— В намеках ты не ноль, ты дно. Флирт вообще не твое, язвить начинаешь.
— Стебаться будешь или дельное что скажешь? Дашка придет сейчас, при ней нехорошо такое.
— Говорит мне человек, который ей о контрацепции рассказал, когда?
— В одиннадцать. И лучше я, чем улица и ересь с форумов интернета. Мне не надо, чтоб Дашка потом лимоном предохранялась.
— Мою психику пожалей, не продолжай. У тебя завтра свидание?
— Да. Господи, Надька, я даже не знаю в чем пойду, — спохватилась я, — такая каша в голове.
— Время завтра есть?
— Часа два, после двух.
— Съездим, выберем. Сань, а свидание с каким финалом ты хочешь?
Я хотела огрызнуться, но вместо этого сказала:
— А ты как думаешь?
— А ты не торопишься? — подколы кончились, включилась Надькина заботливость.
— Нет. Разведка боем, все дела. Да и, если вспомнить, сколько Сергей за мной ухаживает, я, скорее, опаздываю, а не тороплюсь.
— Ладно, ты девочка взрослая, сама разберешься, а что до свидания…. Выберем платье, многообещающее, бельишко поразвратнее, я знаю, у тебя такого нет, ну и в добрый путь. Почувствуешь, что тебе продолжения хочется — приглашай Топольского на чай, в Луговое. Банааально, но прямее некуда.
— Какой стыд, — я со вздохом закатила глаза.
— Это не стыд. Это жизнь. И он не вчера родился — если от радости не умрет по дороге, будет у вас мир, май и секс. Ой, простите, не хотела ранить вашу нежную душу!
Хлопнула дверь — пришла Дашка.
— Все, мы чинно пьем чай и говорим о погоде.
* * *
Сергей
Я смотрю в иллюминатор и думаю о том, что меня ждет вечером. И мысли эти приятные, сладкие, тягучие, как сироп. Она решила все действительно правильно, хотя и не сказала еще, но выдала себя ожиданием, голосом, неумелыми заигрываниями. Госпожа Лишина совершенно не умеет флиртовать. Прямолинейная, без всех этих женских хитростей, зато с четким планом на отношения. С железным характером, нежной душой и таким вулканом эмоций под внешней холодностью! Этот-то вулкан меня и интересует больше всего. Грешен — давно думаю, как бы мне ее… черт, почему в русском языке так мало подходящих слов? Соблазнить? Совратить? Но после жарких поцелуев на веранде Лугового не думать об этом почти невозможно. Слишком она… слишком!
Аэропорт, дом, душ, свежая рубашка и вниз, по лестнице, потому что ждать лифт невыносимо долго.
Букетом я решил выпендриться — фиолетовая бледная сирень и нежно-розовые пионы. Пахла эта охапка на весь салон.
Ёкнуло что-то, когда она вышла из подъезда.
Обманчиво простое платье. Всполохи серебра в глубоком вырезе. Глаза от этих всполохов я отвел. Не скажу, что мне этого хотелось.
— Госпожа Лишина, — я отдал девушке букет и, взяв ее за руку, коснулся губами тонких пальцев.
— У тебя очень хороший вкус, — она старается спрятать свое смущение.
— Я бы пошутил, но это будет слишком банально.
— Если ты про то, что хороший вкус у тебя не только на цветы, но и на женщин, — Саша иронично усмехнулась, — то да, комплимент пошловатый и избитый.
— Язвительная вы девушка, госпожа Лишина. Чувствую, выйдет мне это еще боком.
— У тебя всегда есть выбор.
— Нет у меня выбора уже. Я очарован и погиб.
— Ты болтун. Но мне приятно, — она поправила юбку. Зря. Я собирался всю дорогу кидать взгляды на ее коленки. Это преступление иметь такие совершенные ноги.
Столик я заказал еще за четыре дня назад. Уютно, приглушенный свет, тихая ненавязчивая музыка, фарфор и серебро. Саше должно понравиться.
— У тебя не только на цветы и женщин хороший вкус, — сказала она, когда официант, принявший заказ, отошел от столика.
— Я боялся, что ты посчитаешь это банальщиной.
— Это не банальщина, а классика. А против классики я ничего не имею.
— И я этому безмерно рад.
Я действительно расслабился. Разрешил себе немножко больше, чем обычно — не думать, наслаждаться моментом и обществом красивой девушки напротив. По-особенному красивой сегодня. Или просто я соскучился?
— У меня защита через неделю, — Саша отложила вилку. Серебро деликатно звякнуло о край тарелки.
— Ты не выглядишь как человек, который собирается защищать диплом.
— Не похожа на зомби?
— Ну, когда я защищал свой, я был именно зомби. Как и мои сотоварищи.
— Я его просто писала не в последний день, — улыбнулась она, — и у меня хороший дипломник. Святая женщина.
— Последнее очень ценное уточнение.
— А, да, ты же Отелло, — девушка усмехнулась, — и хвалить в твоем присутствии нельзя хвалить других мужчин.
— Точно. Иначе я зверею, покрываюсь шерстью и бегу грызть соперника.
Саша тихонько хихикнула.
— Я к чему… Тебя можно пригласить? Если не на саму защиту, то потом мы будем праздновать.
— Мы — это?..
