— А у вас, госпожа Лишина, есть какие-то планы на всего меня?
От такого тона у меня не просто мурашки пробежали, я вся теперь огромная мурашка. А он смотрит на меня с легкой насмешкой и интересом.
— А есть встречные предложения? — играть в предложенную игру страшно и интересно.
— Есть.
Я забыла, как дышать. Интересно, так и будет каждый раз, когда Сергей меня целует, или потом будет проще? Пол качнулся, я схватилась за его плечи, чтоб не упасть. Так он меня еще не целовал — все что было до, это детский сад "Солнышко". От того, что было до этого, не сжималось все внутри, не становилось жарко, не сбивалось дыхание с первой секунды.
И если бы не чувство тревоги… Его я не боюсь, я боюсь сделать неверный шаг, запустить необратимый процесс ассоциации и ужаса. Не могу отпустить себя.
— Саша? — он чуть отстранился и в ту же секунду раздался звон стекла.
За какую-то долю секунды Сергей успел закрыть меня от осколков.
— Что за?.. — я растерянно смотрю на стекло на полу и обломок кирпича у кровати.
— Камнем кто-то запустил. Пойду посмотрю.
— Погоди, — я придержала его за локоть, взяла телефон и позвонила пост охраны, потом вышла в кабинет и открыла сейф.
— Слушай, в этом есть что-то дикое, — Сергей со странным выражение лица наблюдал, как я проверяю заряжен ли пистолет и снимаю его с предохранителя.
— Зато с этим не страшно выходить на улицу.
Когда охрана добралась до нашего участка, мы успели обшарить все кусты и обойти двор. Ничего не нашли, конечно.
— Да хулиганы, Алексан Лексевна, — лениво отбивался от моих нападок начальник смены.
— Хулиганы в десятом часу вечера охотятся на мои темные окна? Из леса эти хулиганы выходят, видимо, — поджала я губы.
— Ну я вам оставлю пару парней у забора, пусть проследят, но я вам отвечаю, что это хулиганы. Мало ли шантрапы вокруг.
— Вообще-то ваша работа, чтоб этой шантрапы не было, — напомнила я.
— Так через пост чужие не заезжали, а свои окна бить не станут.
— Хорошо, — сдалась я, — оставляйте своих парней — надеюсь, за домом приглядеть они в состоянии?
— Обижаете, Александра Алексеевна. Полицию вызывать будете?
— А смысл? — пожала я плечами.
— За что только мы им платим? — спросила я, Сергея, уже глядя вслед охране.
— За шлагбаум, — фыркнул рядом Топольский, — Михаилу будешь звонить?
— Есть выбор? Да и вечер уже испорчен.
— Возможно этого и добивались.
— Очень на то похоже. Пойдем в дом, что я тут, как красный командир с наганом наголо.
— Ты действительно умеешь стрелять? — спросил Топольский, поднимаясь за мной по лестнице.
— Да. Достаточно хорошо, кстати. В человека вряд ли смогу выстрелить, но зная, что у тебя есть весомое преимущество начинаешь меньше бояться.
— Как-то это дико. Никогда тебя бы с оружием не представил.
— У меня имидж хорошей девочки, — я усмехнулась, — чтоб ты знал — в машине, в бардачке, лежит травматика. Я за городом живу, возвращаюсь одна поздно, странно было бы надеяться на удачу.
Топольский повернулся ко мне боком, и я тихо ахнула.
— Что?
— У тебя кровь. Не больно?
— Где? — Сергей провел рукой по шее, под волосами и с удивлением посмотрел на пальцы, где осталась кровь, — Нет, не больно.
— Пойдем вниз, я хоть перекисью залью.
— Ерунда, — он поморщился.
— Пойдем, стекла не стерильные. Или пока копье в спине воина не мешает ему спать, то все нормально?
— Ладно, мучай меня, — сдался Сергей.
Уже копаясь в аптечке, я заметила, как трясутся руки.
— Я постараюсь не больно, — быстро улыбнулась я, оттирая кровь вокруг рассеченной кожи. И, конечно, промахнулась, влезла ватой прямо в порез.
Сергей зашипел, а я машинально подула.
И оказалась у него на коленях.
— Не удержался, — Сергей скользнул взглядом по моему лицу, задержавшись на губах.
— Сейчас Михаил приедет, — прозвучало неубедительно.
— Ты меня боишься?
Приехали. Хотя, он это ещё до разбитого стекла собирался спросить, наверняка.
— Себя, — поправила я, — боюсь, что вспомню что-то не то. Головой понимаю, что ты совсем другой, но…
— И зачем торопишься? Доказать себе что-то? Саш?
— Я ведь не пробовала… я не знала, что будет. А лезть в отношения, когда ты неполноценная, нет смысла.
— Глупенькая… Кто тебе сказал, что так будет лучше? Кто тебе сказал, что ты неполноценная?
— Никто. Но лучше сразу, чем потом делать больно нам обоим.
— Что у тебя в голове? Ты же не дурочка, откуда столько бреда?
Я молча опустила глаза. Мне нечего сказать и все, чего я хочу, это провалиться сквозь землю. Идиотка.
Спас меня звонок домофона.
— Как вовремя, — вздохнул Сергей, — открывай, но мы договорим. Потом.
Михаил Семенович выслушал мой рассказ, прошел по двору, обшарил кусты и явно остался недоволен, что ничего там не нашел.
— Саша, а почему стекло? У вас же стеклопакеты во всем доме, — спросил он, глядя на разбитое окно второго этажа.
— Рама полукруг, механизм открытия сложный, он просто не выдерживал тяжесть стеклопакетов, когда все это строили. Сейчас уже можно все это заменить, но десять лет назад просто застеклили, а мне не хотелось возиться с заменой.
— Кто-то ведь про это знал? — спросил Сергей.
— Да много кто. Те же стекольщики, которые разбитую ячейку окна ставили в прошлом году. Это не такая большая тайна.
— Тем не менее бросили камень именно туда. Пойдемте, Саша, я вам еще пару вопросов задам.
Михаил Семенович сел в кресло в гостиной, а я на диван напротив, рядом с Сергеем, который тут же накрыл мою ладонь своей.
— Саша, я хотел вот что уточнить, — начал детектив, — вы знали, что у Маркова была любовница, параллельно с вами? Я не нашел в материалах дела, что вы об этом говорили.
— Нет, не знала, — ошарашенно ответила я, — мне и не говорил никто.
— Интересно… Я сделал запрос, еще когда вы ко мне только обратились, кто к Маркову приезжал в колонию на свидания. Ответили мне только сейчас, бюрократы чертовы. Так вот — помимо матери там есть такая Прохорова Наталья Юрьевна. Вот, — он достал из папки фотографию, — не знакома?
— Вроде нет, — с фотографии на меня смотрела блондинка, чуть старше меня, хорошенькая, если бы не затравленный тяжелый взгляд, — А почему вы сказали — параллельно со мной?
