Когда они ушли, Кайла без сил опустилась в кресло и заплакала. Я так растерялась, что не нашла ничего лучше, как погладить ее по плечу.
– Что он с ней сделает? – сквозь рыдания спросила она.
– Не знаю. Мы даже не уверены, что это именно отец.
– Не называй это чудовище нашим отцом!
Слезы сменились яростью, и в стену полетела чашка с давно остывшим чаем. На конверте, лежавшем на столе, расплылось темное пятно.
Стоп. Конверте?
Дрожащими руками, затаив дыхание, я схватила конверт. Увидев его, Кайла вздрогнула и окончательно развеяла все сомнения: раньше его здесь не было. А вот и магия. «К» снова в игре.
«Раньше Хейзенвилль был маяком для ищущих истину. Теперь – заброшенный город с проклятыми обитателями. Совсем скоро их станет на одного больше. Вопрос лишь в одном: кто заслуживает этого больше? Думаю, ты знаешь ответ. К.»
– Это от него? От отца?
Кайла выхватила у меня из рук конверт и пробежала записку глазами.
– Что это значит? Кортни у него? Что он с ней сделал?!
– Да. У него. Он хочет использовать последний шанс. Если у нее мальчик – то он родится с душой Конрада.
Я поднялась и взяла плащ, который только что сняла. Отец не стал испытывать мой разум, выразившись максимально прозрачно. Наша встреча все же состоится, и на этот раз она станет точно последней… для одного из нас.
– Ты же не пойдешь к нему… не станешь его искать, Ким! Слышала, что сказал Хантер? А если он снова победит? Если ты станешь прежней? Ты каким-то чудом здорова, Ким!
– Я пойду, Кайла. Найду его, вытащу Кортни и раз и навсегда покончу с Конрадом.
– Как?!
– Это мое дело.
– Ким!
– Она моя сестра! – сорвалась я и почувствовала, как наворачиваются слезы.
Я знала, что, возможно, вижу Кайлу в последний раз.
– И, хоть мне вряд ли поверят, я люблю ее. Люблю вас обеих! Все эти годы я злилась, завидовала, ненавидела, но продолжала мечтать, как вы вдруг все узнаете, спасете, как мы будем жить в нашем новом будущем, где все будут счастливы! Я хотела вам зла, я причиняла вам зло, но сейчас я хочу, чтобы вы жили. Чтобы ты воспитала Стеллу, а Кортни родила здорового ребенка! Чтобы вы получили наконец-таки наследство и превратили род Кордеро во что-то, хотя бы напоминающее семью! Чтобы вы жили, дышали, не боясь, что зло смотрит вам в затылок!
– Звучит так, как будто ты прощаешься… – Кайла закусила губу.
– Да, я прощаюсь. Не потому что иду умирать, а потому что могу оказаться слабее, чем думаю. Слабее, чем нужно. Но это не так страшно, как потерять Кортни или тебя. Все эти два года я мечтала, лишь чтобы вы пришли ко мне, навестили. Все два года в лечебнице я ждала вас, потому что вы моя семья!
– Ким…
– Знаю. Вам тоже было больно. И я сделаю все, чтобы не причинить вам боль снова. Брошу всю свою силу, всю волю, чтобы выжить и победить. Ты останешься здесь. Будешь ждать новостей в безопасности, потому что я не могу рисковать и тобой. Если я окажусь сильнее – мы с Кортни вернемся. Если отец победит – у тебя останется еще один шанс его остановить.
Кайла вдруг поднялась и крепко меня обняла. Так внезапно и тепло, что я застыла, даже будучи не в силах обнять ее в ответ. Торопливый шепот напоминал горячечный бред, но этих слов я ждала давно. Их представляла.
– Прости, что не приходили, Кимми. Мы просто… мы так сильно любили тебя, что боялись видеть тебя такую. Казалось, если мы сохраним тот образ, то сможем убедить друг друга, будто ты еще можешь вернуться.
– Я вернулась. И хочу хоть немного исправить то, что натворила. Кайла… можно вопрос?
– Конечно.
– Вы с Хейвен когда-нибудь крали кукол из лавки игрушек?
Глаза сестры расширились от удивления.
– Откуда ты…
– И вы обе сказали дома, что поменялись? Чтобы ни у кого не возникло вопросов, откуда новые игрушки?
Кайла грустно улыбнулась.
– Кортни догадалась. Мы часто ссорились из-за игрушек, и она знала мои едва ли не лучше меня самой. Я не догадалась спрятать какую-нибудь, чтобы сделать вид, будто отдала ее Хейвен. И Кортни поняла, что я украла куклу. Мы впервые с ней тогда сильно поссорились.
Обидно вдруг узнать, что была не так уж хороша в выведывании чужих секретов. Я даже не знала о кукле. Ни Кортни, ни Кайла никогда никому не рассказывали. А Хейвен…
Я тряхнула головой, прогоняя мысли о ней.
– Кортни пригрозила, что все расскажет отцу. И тогда я сыграла на опережение. Рассказала ему первая, словно это Кортни украла куклу. Он сильно наказал ее. А я так и не извинилась. Найди ее, ладно? Я не переживу, если с ней что-то случится.
– Знаешь… – Я набросила плащ и спрятала заледеневшие ладони в карманах. – Когда я вернусь, спроси у меня об этой истории. И если я не отвечу – значит, я проиграла.
Я вышла из дома, под моросящий дождь, перемежаемый порывами ветра.
И, отправляясь на последнюю встречу с «К», очень хотела жить.
Как никогда не хотела раньше.
* * *
– Тебе страшно? – спросила Хейвен.
Я не стала отпираться:
– Да.
– Давай не пойдем? Уедем! Сбежим! Поменяем тебе имя, внешность, будем жить далеко-далеко от всех кошмаров! Ну же, Ким, давай!
Я покачала головой. Мы поднимались по ступенькам старого маяка. До него еще не добрались поиски. А может, отец дождался, когда маяк проверят, и только тогда стал ждать там меня.
– Ты еще не поняла? Если от кошмаров не избавиться, они всегда будут следовать за тобой.
– Нам не справиться! Он убьет нас!
– Не убьет, – отрезала я.
О, отец сделает кое-что намного хуже.
Наконец я добралась до самого верха. И тут же, едва ступила за порог, увидела Кортни.
Скованная массивной антимагической цепью, она сидела у стены, на вид целая и невредимая. В очередной раз я восхитилась ее стойкостью и несгибаемостью: если бы взгляды могли воспламенять, она бы уже испепелила Конрада на месте.
Он улыбался. Раньше, когда внешне отец еще напоминал человека, улыбка ему шла. Придавала его облику шарм. Сейчас она показалась отвратительной гримасой.
– Ким… – Голос прокатился по помещению. – Ты пришла. Я в тебе не ошибся.
– Отпусти мою сестру.
– Кортни? Мне кажется, она заслужила немного посидеть на цепи. Она была очень плохой дочерью. Ослушалась моей последней воли, спуталась с Гербертом, из рук вон плохо управляет состоянием. Возможно, если она беременна мальчиком…
– Не смей! – вырвалось у меня.
